Полтора метра счастья

Чеснокова Юлия Олеговна

— Ты неисправима, Шилла. — Достал он печенье и заодно подал мне и его, взяв штучку себе. Что поделать, я не меняюсь, к добру ли это или к худу.

— Я немного повзрослела, чтобы совесть перестала тебя мучить насчет любовных утех со мной.

— Поверь мне, кроха, — наклонился он ко мне, посмотрев прямо глаза в глаза. — После двух лет дурацкого мужского дроча, мне неведомо такое понятие, как «совесть». Если ты думаешь, что это ты меня трахнешь, то я тебя огорчу: всё будет очень наоборот.

Если бы у меня была возможность приложить уши к голове, как у настоящего грызуна, я бы это сделала. Черные бусины

глаз Химчана выстрелили в меня, пригвоздив к месту. Возможно, я сама не знаю, на что напрашиваюсь, но, черт возьми, как же подмывает скорее узнать!

Первая ночь

После чая я взялась раскладывать свои вещи, для которых мне заранее было отведено место. Кладя свои джинсы и футболки рядом с рубашками и джинсами Химчана, я ощущала такую робость и чудаковатость, будто залезла к родителям в спальню и нашла у них что-то взрослое, ещё непонятное ребенку. Пока Хим не видел меня за дверцей шкафа, я провела ладонью по стопке его одежды. Неужели я буду жить теперь с ним? Убийца, легенда, непойманный преступник, за которого полиция Кореи ухватилась бы любой ценой, мужчина, никогда не встречавшийся с девушками, хотя ему уже тридцать. Я в шоке, что здесь, на этом квадратном метре именно я. Именно я с ним, отчего дрожь идет даже по тем частям тела, где её в принципе не бывает. Достав из чемодана своё нижнее бельё, я собственнически подложила его к белью Хима. Моё. Пометила.

Закрыв дверцу, я обернулась к нему, включившему навороченный макбук и где-то там лазающему, на понятных лишь ему просторах. Стрелки тикали к ночи, я мысленно подгоняла их. Прочь все другие занятия, всё прочь. Я хочу обнимать его, трогать, спать на его плече и плакать от счастья. Я не плакала два с лишним года до сегодняшнего дня.

— А где ты готовишь еду? — поинтересовалась я, не столько привлекая его внимание (хотя и это), сколько желая знать бытовые мелочи. — Тут же только чайник и микроволновка.

— Я не готовлю. Ем в кафе или заказываю на дом, — ответил мне Химчан и лишь после этого, дописав что-то и перестав щелкать клавиатурой, обернулся ко мне. — Проголодалась?

— Нет, на будущее спрашиваю, — покачала я головой. — Мне далеко до умений Херин, с которых течет слюнями и не только Дэн, но всё-таки привыкла кормить себя, когда никто этого не делает.

— Когда я буду уходить на работу, ты можешь тоже есть в любом кафетерии поблизости, — пожал он плечами. — Дай мне номер своей карточки, я переведу туда деньги…

— Эй, я не собираюсь сидеть у тебя на шее, — насупилась я. — Быть домохозяйкой и торчать тут — да я свихнусь! Я найду себе работу, как можно быстрее.

— Кем ты хочешь устроиться? У тебя же ещё нет диплома, — назидательно заметил он, поднявшись и подойдя ко мне, но остановившись на почтительном расстоянии. Скрестив руки на груди, упихав их при этом глубоко под мышки, Хим оперся о подоконник, отведя глаза в просветы жалюзи.

— Да хоть официанткой, мне пофиг как-то, — отмахнулась я, давая понять, что не зажралась, пока проживала у крутого «папочки» Дэниэла. Мне очень хотелось вернуть когда-нибудь им с Херин всё, что они мне дали. Я засмеялась, подумав о другом. — Ты же знаешь, чем я раньше зарабатывала, надеюсь, не растеряла навыков, если что.

Химчан тут же перекинул взгляд на меня, перекатив черные зрачки, как тяжелые шары для боулинга.

— Ты никогда этим больше не будешь заниматься. — Я вздрогнула от его тона.

— От тюрьмы и сумы, как говорится… — развела я руками. Нет, ну кто может быть застрахован от нужды?

— Ты, видимо, меня не поняла. — Он не двигался, сверля меня глазами. — Я не умею ревновать, Шилла. Ты знаешь, что если вижу, что девушка с другим, то могу её отпустить… но ты… если я увижу рядом с тобой другого, то это будет последний день. Для него. Для тебя. Для меня.

— Я думала, что ты бросил убивать, — попыталась я засмеяться, но коряво вышло, и я опустила взгляд в пол.

— Подберу «убивать», если потребуется, — отчеканил он, словно выбил долотом ледяную скульптуру. Плечи его расслабленно опустились, губы неестественно улыбнулись. — Пошли, прогуляемся? Я покажу на углу неплохое заведение, послезавтра, когда меня не будет, сможешь пойти туда.

Я не нашла в себе сил отказать ему, хотя хотелось остаться поближе к кровати, в пределах её досягаемости. Но не то чтобы я была напугана… просто его предупреждение было лучше лекции любого профессора по восприятию памятью. Такое можно никогда больше не повторять. Я запомнила.

Химчан накинул джинсовую куртку и пошел к выходу, где надел поводок и намордник на Тень, довольно завилявшую хвостом (она у него была некупированная, поскольку миролюбивый киллер терпеть не мог извращений над зверушками). Я сняла завязанную рубашку с бедер и надела её, присоединяясь к ним. Когда мы вышли из подъезда, он первым взял меня за руку, уже пройдя чуть вперед и, остановившись, протянув мне свою свободную ладонь, чтобы я ухватилась. Расплывшись от удовольствия, я взялась за неё и пошлепала за ним, заводя рассказ о том, как провела последние дни в сеульском университете, как забирала документы из деканата и, о боже, я же забыла передать ему приветы от Дэна и Херин! И поцеловать его от неё — что тут же исполнила, подпрыгнув до его щеки, — и посплетничать о том, как они там живут, и ещё о многом-многом, так что рассказ превратился в длинный, как тротуар вдоль дороги, по которой мы шли, монолог.

— А что, отличная такая семейная прогулка! — вдохновлено влетела я в комнату, когда мы вернулись. — Ты сколько раз в день с собакой гуляешь?

— Утром и вечером. В обед это делала моя соседка, которой я оставлял ключи, но теперь, надеюсь, могу доверить это занятие тебе? — улыбнулся он, памятуя о моем дефектном биологическом навигаторе. — Тень тебя приведет и туда, и обратно, если что. Она отличный штурман.

— Минуточку — соседка? — пихнула я его в бок, пока он скидывал куртку. Отвязанный доберман уже бросился к миске.

— Да, ей пятьдесят шесть, — спокойно произнес Химчан, словно не услышал ревности в моих словах.

— А-а, дамочка после климакса? Ну да, такая месячными не напугает, — засмеялась я, примирившись с тем, что он всё-таки общался с какими-то представительницами моего пола во время разлуки.

— Даже не знаю, что бы я предпочел: их, или обвисшую грудь, дряблую задницу и её девяносто килограммов типичной американки? — скривил рот, поморщив носом Хим. Меня позабавило его лицо, скованное застывшим сдержанным отвращением. Он тряхнул головой, отгоняя представленную картинку. — Я пойду в душ перед сном… ты до или после?