Полуденные призраки
Шрифт:
Идущие же с рудника машины очень часто могут остановить. Не для грабежа – а на предмет досмотра. За рулём обычно сидит свой же сосед, и он не станет рисковать головой, тайком перевозя часть рудничной добычи. Алмазы – это дело руководства, пусть у него на эту тему голова и болит.
При том уровне практически повсеместной болтовни и хронического недержания слов, сохранить в тайне факт подготовки груза к отправке – вещь невозможная просто в принципе. Поэтому от идеи тайного вывоза добычи отказались сразу же и повсеместно. Ввиду того, что машина ещё и за ворота выйти не успеет, а её уже будут поджидать сразу
Кстати, одна из причин нашей успешной работы – мы не согласовываем свои маршруты и время выхода ни с кем. Даже сам караван всегда готовится в разных местах. И автоколонна окончательно формируется только в условной точке. До которой все машины следуют самостоятельно из разных мест. Да, с охраной. А уж чего стоило пробить решение этого вопроса у местного чиновничества…
– Мины – понятно, – кивает Николай Ребров. Он наш главный сапёр – спец просто запредельный! – Но ведь не могут же они только ими и работать?
– Нет, конечно, – соглашается шеф. – Мины – только повод для остановки транспорта. Иногда их даже и не прячут – ставят прямо перед идущей колонной.
– "Нахальное" минирование?
– Оно самое… Широко применяют и гранатомёты – но только по отдельным целям и выборочно. Каждая граната – это деньги! За промах могу т а к взгреть… Основное – стрелковка, вот это – во весь рост!
– Угу… – задумывается на секунду наш главвзрывник. – "MRAP"?
Молчание – народ переваривает полученную информацию.
– Нет… – качает головой Рощин. – Не вариант – "Де Бирс" их уже привозил. Две штуки – раздолбали из РПГ. Не держат они таких гранат… А одной машине взрывом колесо оторвало, она так и осталась там, на дороге, стоять. С подобной техникой оппозиция воевать уже научилась.
Что-то вертится у меня в голове, какая-то мысль… Правильно Николай про эти защищённые грузовики упомянул, что-то такое мы, в своё время…
– "Вепрь"!
– В смысле? – удивлённо смотрит на меня Рощин. – Где? Какой-такой…
– БМР-3?! – цокает языком главвзрывник. – Охренеть, это же настоящий танк!
– Я такую машинку на службе водил – никаким гранатомётом её не взять! Это же, реально, – танк! С динамической защитой и всё такое прочее… только пушки нет.
– А подрыв?
– Местную мину переедет – не поморщится!
– Так… где ж её тут взять-то…
– Их и на продажу уже делать стали. М-м-м… Во! БМР-3МС – экспортная! В Африку их поставляли точно – сам такие и опробовал на полигоне, они у нас обкатку проходили.
– То есть – водить можешь? – прищуривается шеф.
– Ну, не мастер-механик, конечно… но ехать могу.
– Отлично! – потирает руки генеральный. – Займёмся…
– Ну, вы, парни, и даёте… – полковник Штраух обходит вокруг машины. – Вы точно уверены, что это всего лишь "защищённое транспортное средство"?
Он наизусть цитирует выдержку из сопроводительных документов, которые мы ему предоставили.
Дитмару Штрауху уже далеко за шестьдесят – и он, действительно, полковник. Хотя у охранников "Де Бирс" нет воинских званий, к нему обращаются именно таким образом. «Железный Дитмар» – такое прозвище надо заслужить! И ему это удалось! Он – отставной военный армии ГДР, служил в мотопехоте и ушёл в запас в этом звании. Ну, точнее было бы сказать, что его "ушли". После
Но новоявленный пенсионер ни единой лишней минуты не задержался в объединённой стране, она ему совсем не понравилась. Да, пенсия полковника позволяла относительно неплохо жить… но его это не устраивало.
Так что, через некоторое время он "всплыл" не где-нибудь, а в рядах охранной структуры под Иоханнесбургом. Всплыл – и быстро занял там подобающее место. Опыта у него было предостаточно, организаторские способности на уровне, и новые работодатели оценили это соответствующим образом. К тому же, отставной полковник появился не в гордом одиночестве: а во главе небольшого отряда из бывших сослуживцев – их тоже не стали задерживать в новой германской армии.
Так что костяк у него подобрался более чем внушительный.
Вот именно это подразделение и бросили сейчас на усиление охраны рудника.
К моменту нашего появления отряд полковника уже частым гребнем прошерстил окрестные леса. Не без потерь – но вооружённые оппозиционеры теперь уже не шастали в непосредственной близости от шахт и рудничных построек. Сказать по правде, они и раньше сюда "на чай" не заходили, но вот наблюдать невооружённым глазом за всем происходящим тут – могли. Теперь же их отогнали достаточно далеко, чтобы сделать таковое наблюдение если и не совсем невозможным, то весьма рискованным предприятием. Шанс получить пулю стал достаточно весомым – и дураков среди лесных сидельцев не нашлось…
Дитмар неплохо говорит по-русски – сказывается трехлетнее обучение в СССР. Нам он откровенно обрадовался, особенно когда узнал, что двое из прибывших – сапёры.
– Эти лесные черти суют свои хлопушки повсюду! – выругался полковник. – Причём ставят их именно там, где не ходят местные рабочие – на охранных тропинках!
Он поясняет – злодеи не хотят конфликтов с рабочими и именно по этой причине, не пробуют минировать дороги общего пользования. Ибо тогда местное население, до сей поры спокойно смотревшее на все эти свистопляски вокруг алмазов, может внезапно и осерчать. Не дай бог, подорвётся кто-то из местных жителей – и для оппозиционеров настанут весьма невесёлые времена.
С охраной воюй, хоть по полного посинения – они тут чужие. Но вот уже инженеров, трогать очень даже не рекомендуется: они помогают людям заработать денег! А в случае гибели рабочего…
– Оружия тут у всех полно! – пожимает плечами Штраух. – Да, старого. Но ведь пуля может и даже из фитильного мушкета прилететь – кому с того станет легче?
Так что, Реброва припахали тотчас же: он обучал охрану премудростям противоминной войны. Ну хоть на тропу сам не пошёл – уже хорошо!
Впрочем, полковник был мужиком умным и прекрасно понимал, что особо усердствовать мы тут не обязаны. Наше дело – довести "Вепря" до нужной точки.