Полуденные сны
Шрифт:
– Мы уже в прошлом году говорили, когда ты меня в лесничество не взял.
– Ты же теперь вырос, - нашелся Вася, неожиданно наталкиваясь на спасительный берег.
Озадаченный, Олег вынул руки из-за спины, переступил с ноги на ногу, по собственному горькому опыту он знал коварство взрослых, за будничными и самыми скучными правильными словами у них часто скрывался совершенно другой, неожиданный смысл.
– Ну, садись, Олег, садись...
Олег не сразу подошел, примостился на краешке кровати, обрадованный явным примирением двух самых близких ему существ, Тимошка тотчас решил восполнить свое упущение и, встав на задние лапы, потянулся и лизнул Олега в нос. Вася засмеялся, довольный
– Год много, пап, правда?
– спросил Олег, изо всех сил стараясь сохранить серьезность и направить ход событий в нужное русло.
– Я ведь теперь самый тяжелый рюкзак смогу тащить.
– Конечно, сможешь. Давай только вопрос повернем несколько иначе, предложил Вася и, не дожидаясь возражений, продолжил:-Допустим, ты, мама и я отправляемся к морю, затем в горы... так?
– Так.
– И оставляем в доме одних женщин.
– А Тимошка?
– горячо прервал Олег, понявший, откуда повеяло опасностью.
– Ты Тимошку не считаешь?
– Тимошка, конечно, хорошо, - согласился Вася.
– И все же представь себе ситуацию-Тимошка заболел или с ним что-нибудь случилось, ведь может с ним что-нибудь случиться?
– Не дождавшись ответа, Вася развел руками, показывая, что он сам огорчен не меньше Олега.
– Всегда должен быть кто-то третий, чтобы заменить в случае беды, прийти на помощь, взять на свои плечи главную тяжесть, - говорил Вася, сам страдая от несчастного выражения на лице Олега, и, пытаясь отвлечь его от невеселых мыслей, указал на люстру и на прилипшего махаона. Олег и глядеть не стал, недовольно сдвинув брови.
– Потом, Олег, ты видел два засохших дерева у озера? А по участку их сколько... Надо убрать, я подбирался, подбирался к ним, да так и не успел. Теперь ты уже можешь с ними справиться, будь только осторожней, когда дерево падает. Надо за лето весь сушняк убрать и постепенно сжечь, а то нехорошо-стоит умершее дерево. Зачем? Сколько в нем вредителей и болезней, заражает другие, здоровые.
– А ты скажи бабе Жене, чтобы она не мешала, - уже примиряясь с положением дел, хотя не сразу и далеко не радостно, пробурчал Олег.
– Она ведь и топор запрячет.
– Я попрошу ее.
– Ты ей серьезно скажи.
– Хорошо, Олег, - улыбнулся Вася.
– Что еще говорила мама?
– Да... про тебя говорила.
Олег замолчал, продолжая остро переживать свое поражение и жалея Васю, они были большими друзьями.
– Пап, а ты правда так уж болеп?
– не выдержал наконец Олег.
Вася хотел поначалу все обратить в шутку, но Олег оставался серьезным, и Вася, глубоко заглянув в его потемневшие страдающие глаза, обеспокоился и удивился мыслью, что сын действительно за последний год сильно изменился и повзрослел, сфальшивить было невозможно.
– Наша мама героическая женщина, - сказал Вася.
– Она сама очень талантливая. У нее были красивые решения, красивые работы. Только жизнь не переупрямишь, Олег, в двух разных упряжках мы бы не потянули. Вот мама и пожертвовала собой, осталась только моей помощницей, а тут как тут и вы с Дашей появились... Вовсе не до большой науки стало, при нашем-то быте. Далеки мы еще, Олег, от истинной гармонии. Я маму понимаю, ей со мной нелегко, она яркая личность, вот потому мы с тобой и должны быть чуткими к маме. И прощать ей надо всякие там женские капризы, неровности. Вот видишь, со мной срыв - гнал, гнал без передышки. Я виноват перед мамой, только ведь я мало что могу изменить.
– Зачем же менять?
– опять нахмурился Олег, изо всех сил стараясь понять прозвучавшую в словах отца какую-то скрытую неустроенность.
– Мама ведь любила тебя.
– Почему-любила?
–
– Она и сейчас меня любит, и я ее люблю, - добавил он, смущаясь своих слов и серьезного, понимающего выражения лица сына.
– От тебя, Олег, сейчас многое зависит. Видишь, я свалился, - Вася неуверенно развел руками.
– Тяжести не могу поднимать и все такое... Ненадолго, конечно, пройдет. Подлечусь, и пройдет. Но сейчас в семье ты единственный здоровый мужчина, на тебя одна надежда, а то женщины растеряются, разохаются, женщины, они такие. Им помогать нужно. Помоги маме купить необходимое к отъезду. Поддержи ее. Еще я хочу тебя попросить...
Мы уедем, а ты, Олег, помни о сестре, Даша не должна чувствовать себя одинокой без нас. Конечно, она младше тебя и девочка, но дело в другом. У нее нелегкий характер, а Евгения Семеновна больше тебя любит, Евгения Семеновна уже пожилой человек, ее уже не переделаешь, и ты должен как-то незаметно подправлять их отношения... Договорились? Чтобы было все по справедливости.
Олег засопел, кивнул и отвел глаза, он придумывал, как бы показать отцу свою готовность сделать не только то, о чем тот просил, но в тысячу раз больше, он любил Васю, и ему сейчас нестерпимо хотелось потереться головой о его тяжелые руки, непривычно неподвижно лежавшие на белой простыне. Положение спасла ворвавшаяся в комнату с отчаянным визгом Даша, она, как всегда, словно свалилась с неба, была растрепана, с полными ужаса глазами.
Остро переживавший такие ситуации Тимошка заинтересованно запрыгал вокруг нее, подняв оглушительный лап.
Даша бросилась к Васе.
– Папа, папа, вор, вор!
– кричала она.
– У нас на кухне вор! Из холодильника еду забирают, во-от такая спима! Скорей! Скорей, пап!
Олег с хохотом свалился на кровать рядом-с Васей и от восторга стал молотить воздух ногами, Тимошка, не раздумывая, тоже заскочил на кровать, перекрывая всех радостным лаем.
– Да тетя Женя ночью приехала. Мы с мамой поздно вечером ее встречать ходили на станцию! Вот что!
– смог наконец выговорить Олег.
– Ну трусиха, ну трусиха!
Озадаченная Даша помедлила, затем топнула ногой и убежала сама удостовериться, а Вася с Олегом заговорщически переглянулись.
С этого часа и вплоть до самого отъезда Васи с Татьяной Романовной к морю в доме стояла кутерьма, ни днем, ни поздним вечером не утихали оживленные хлопоты, укладывались и перекладывались чемоданы, покупались рюкзаки, кеды, купальные принадлежности. Олег с Татьяной Романовной не раз ездили в Москву в магазины, затем покупки дружно обсуждались на семейном совете. Татьяна . Романовна купила себе модный, очень открытый купальник. Примерив его дома, она вызвала восторг Даши и нсодобрение Семеновны, Семеновна со своей привычной ласковостью в голосе ядовито заметила, что уж приличнее совсем голым ходить, чем этими полосками себя прикрывать, и Татьяна Романовна с Васей утвердительно закивали в ответ, Олегу же купальник понравился, и он его безоговорочно одобрил.
Стояла хорошая погода, березы над озером шумели к вечеру от малейшего ветра, и, если небо было чистым, в глубине озера начинали копиться предвечерние тени с их тайнами, шорохами и неожиданностями. Из своей норы выбиралась Чапа и, бесшумно выставив одни лишь глаза да усатый нос, плыла к берегу, где росла сладкая осока, затем важно возвращалась, уже с пучком травы во рту. Теперь Чапа на всю ночь становилась полновластной хозяйкой озера, Даше категорически запрещалось подходить к воде в темную пору, Олег за долгий день уставал от солнца и движения и рано засыпал, и только один Тимошка неукоснительно обходил свои владения и, заставая Чапу за добыванием корма, спугивал ее ожесточенным лаем.