Полудницы
Шрифт:
– Пить будешь?
Гален подошёл и принялся лакать воду, подставляя под струю длинный жадный язык.
«Пёс спокоен, – думал Илий. – Значит, и дома всё в порядке».
Откуда тогда эта тревога? Гадкое предчувствие?
Азим снова напомнил о прошлом полевого хирурга? Или напугал прогнозами о неурожае? Вряд ли.
Причина беспокойства – чёрное пятно на обочине. Причудливая горстка пепла напомнила доктору об останках солдат, которые он когда-то видел в горах после действия напалма. Там на войне, угольные фигурки в скрюченных позах смотрелись дико – но
Илий открыл дверь и отодвинул в сторону москитную сетку. В доме царила тишина.
Он прошёл в детскую, старясь не наступить на раскиданные игрушки, и увидел на раскладном диване семейную идиллию: Елена спала на спине, обняв двух детей, свернувшихся комочками рядом с ней по обе стороны. Её щёки раскраснелись, а рот был приоткрыт. Выражение лица казалось детским. По расслабленной позе и по тому, как двигались глаза у неё под веками, Илий понял, что она давно нуждалась в отдыхе и сейчас отсыпается. Возможно, она долго укладывала детей и совсем выбилась из сил.
У Гоши, шестилетнего парнишки, волосы на висках намокли, и тонкая струйка пота медленно катилась по щеке вниз, к шее. Зарина обняла маму за руку, как игрушку, и беспокойно дышала во сне. Ей было всего два.
В комнате было душно. Илий тихо подошёл к стойке и включил вентилятор, на самый минимум, чтобы звук не разбудил спящих.
Затем он бесшумно пробрался на кухню, поборол в себе искушение выпить кружку обычной воды и выпил только полстакана минеральной.
Жажда сразу утихла.
Илий достал из ящика набор нитей разной толщины, лоскуты тканей, изогнутые иглы и принялся вязать хирургические узлы. Он продолжал практиковаться в ремесле, хотя не был уверен, что однажды вернётся к операциям. Просто привык держать себя в форме, и пальцы сами просили работы. К тому же, когда доктор вязал узлы, в голове почти не оставалось мыслей и неприятные воспоминания не мучали его.
Завершая обвивной шов, он ошибся, выругался и начал снова.
Так незаметно прошёл целый час. В дверь постучали.
Илий поспешил открыть – тишина в доме такая редкость: пусть дети ещё поспят.
На пороге стоял Дэн, подросток с соседней улицы. На нём была мятая футболка, явно нуждавшаяся в стирке. На кончике носа ещё виднелась ссадина от падения с велосипеда, когда он, поспорив с местной ребятнёй, съехал с горы по разбитой асфальтовой дороге. Велосипед влетел в яму и остаток пути Дэн пропахал на животе.
Все кости у парня остались целы. После того как Илий осмотрел рану и сказал, что накладывать шов не имеет смысла, Дэн его зауважал – предложил дать пять его окровавленной и грязной руке. Несмотря на ободранные губы, парень без умолку болтал. Юный экстремал признался, что как только физиономия заживёт, он снова попробует съехать с Ореховой горы. Илий обработал рану и предложил Дэну проверить наличие оставшегося мозга в черепной коробке. Парень держался молодцом, на предложение не обиделся и честно признался, что пусть небольшой, но мозг там сохранился.
На этот раз Дэн приехал на дедушкином велосипеде, его собственный почил в канаве у Ореховой горы.
– Привет, Илий. Чё творишь?
– Жду тебя в гости.
– Я серьёзно! Мне ж интересно.
– Вяжу узлы.
– Снова? – глаза у парня вспыхнули от любопытства. – Когда ты уже меня научишь?
– Когда ты перестанешь заходить без приглашения.
– Сыграем сегодня в баскет?
– Издеваешься? В такую жару…
– Ну, я, типа, из вежливости предложил.
– Угу.
Доктор вышел на крыльцо, прикрыл за собой дверь.
– Как дела у деда?
– А что? У него всё в порядке…
– У него слабое сердце. Сегодня днём он выглядел скверно.
Парень отошёл в сторону, схватился за железную трубу над козырьком и повис сарделькой.
– Все только и болтают про эту жару. А по-моему, летом это обычное дело.
Он попробовал подтянуться, попыхтел немного и спрыгнул на доски.
– Дед рассказал мне про странное пятно, которое вы видели возле поля. Будто там человека выжгло солнцем. Представляю себе! Инопланетяне прилетели с гигантской лупой и направили луч на местного тракториста. И он такой: «Не-е-ет!»
Дэн упал на колени и начал корчиться, вытягивая руки. Его это очень смешило.
– Ну, ты и балбес… – сказал доктор. – Я думал, после падения с горы у тебя ещё что-то осталось в башке. Ошибся.
– У нас в школе драмкружок. Должен же я летом практиковаться.
– Практикуйся без свидетелей.
Парень поднялся на ноги, стал серьёзным.
– Пить охота.
– Есть минералка и лимонад.
– А что-нибудь покрепче?
– Ты начинаешь доставать.
Дэн подошёл к псу, спящему с высунутым языком в тени. Почесал его за ухом, приподнял лапу и посмотрел, как она бессильно упала на землю.
– У деда в одной книге было написано, что собаки не потеют. Всё, что они испаряют, выходит через рот и язык. Это правда?
Доктор вздохнул:
– Не знаю. Я не ветеринар.
Парень хитро посмотрел на него:
– Поехали, посмотрим на это выжженное пятно. Меня аж распирает, так хочу его увидеть!
– Нечего там смотреть. И не трепли языком!
– Да ладно. У нас даже посёлок называется Мирный. Нечего делать. Скучно же! Тебе тоже скучно, работы небось нет… Иначе ты бы тут со мной не болтался без дела.
Он умолк, заметив, как доктор нахмурился.
– Ну что ж, – вздохнул Дэн. – Скажу прямо, я зашёл, чтоб ты дал мне немного порулить на своём драндулете.
– Не сегодня. Скоро дети проснутся.
– У меня никогда не будет детей. Я слишком люблю свободу.
Дэн протянул руку ладонью вверх.
Доктор с громким хлопком отвесил ему пять.
– Не зарекайся.
– До новых встреч, папаша!
Парень вскочил на потёртый велосипед и лихо завертел педалями.
Илий посмотрел ему вслед, усмехнулся и покачал головой.