Полукровка
Шрифт:
У жёлтой розы – страсть и озорство.
Печаль у черной и потери грозы,
У красной – красота и волшебство.
Бутон наполнен эликсиром жизни.
Цвет голубой несбыточность мечты,
Иди вперёд покрепче зубы стисни…
Без Роз порой, слова твои пусты.
Аленький цветочек.
Лишь
Нас приучили, должен быть эффект.
Поступок громкий, будет джентльменство.
Букет огромный, лучше крупный чек…
Считают – это правильным, красивым.
Реальность всё же жизни – далека.
Весь антураж окажется фальшивым,
Пускает пыль в глаза, для простака.
Жизнь не кино, наивная реклама.
Все мелочи, детали, трын-трава.
Дороже то, что сделано руками,
А уж потом, красивые слова.
Вся красота не в купленной охапке,
Один дороже – Аленький цветок*.
Что нёс сквозь грязь и холод было зябко,
Но помнил… Хоть до ниточки промок.
Вручил, когда встречали у порога,
И тихо прошептал: "Тебя люблю!"
Уставший, грязный, только что с дороги,
Тебя своей любовью окрылю.
Собой без фальши буду, настоящим,
Обычных дел, поступков череда.
Богатство я считаю проходящим,
А истинные чувства – никогда.
Прекрасное найду в вещах – сегодня,
Сейчас счастливым буду, вопреки…
Забудется, что было очень модным,
Останутся два берега реки!
Показывает память снова, снова,
Великое – простое в мелочах.
Не будет жизнь к тебе тогда сурова,
Всё сбудется, что ты хотел в мечтах.
* «Аленький цветочек» – сказка на сюжет о красавице и чудовище, обработанная С. Т. Аксаковым.
Волчье счастье.
I.
Дом лесника стоящий на опушке,
У речки, дальше горы и тайга.
Там кедры упираются верхушкой,
И разрывают в клочья облака.
Лесник, мужчина – пожилой хозяин.
Его любила, он ей Бог – Отец,
В
Монгольский волкодав – гроза, боец.
Он кличку Альфа дал своей собаке,
Что означало, главная в тайге.
Она всегда готовая к атаке,
Любого зверя жизнь на волоске.
Ещё щенком, она в себя впитала,
Что существа в лесу – её враги.
Для них страшнее нет её оскала,
И лишь она хозяйка всей тайги.
И день, и ночь следят за этим краем,
Прошли район свой вдоль и поперёк.
Тогда нашла, то место – было раем,
Среди тайги ручей, цветы, лужок…
II.
Любила, без ума свою хозяйку,
Везде за ней ходила по пятам.
В душе, она свою хранила тайну,
Всё с ней делили люди пополам.
Лишь им понять, что их объединяет,
Они же здесь, два женских существа.
Сказала раз хозяйка без утаек:
"Нет смысла без детей – гласит молва!"
Лежала рядом, согревая ноги,
И наблюдала, как рыдает мать,
Не дали ей за жизнь ребёнка, боги.
Прошла пора и скоро умирать.
В короткий день, зимою, вечерами,
Смотрела Альфа матери в глаза.
Печаль её не выразить словами,
Зачем жила? И капает слеза.
Познать хотелось радость материнства,
Вздыхал хозяин, утешал, как мог.
Нет показаний в этом медицинских,
А что же дальше? Знает только Бог!
Почувствовав своим собачьим сердцем,
То горе, что съедало изнутри,
Скулила, выражая свою верность,
Порой, не спали ночью, до зари.
И голову положив на колени,
Облизывала руки и лицо.
Сочувствие собаки было ценным,
Зарю встречали, выйдя на крыльцо.
Хозяйка говорила, тогда Альфе:
"И у тебя, нет деток восемь лет,
Для женщины ведь это ненормально".
Потом встречали солнечный рассвет.
К зиме хозяйка сильно заболела,
И через месяц тихо умерла.
Упал мужчина на могилу, телом,
В душе его сгорело всё дотла.
Конец ознакомительного фрагмента.