Полуночная Лили
Шрифт:
— Эм, я…
— Ты не обязана отвечать. Это был риторический вопрос. — Он сделал паузу, нахмурившись и оглядев лес. — Я сделал это. Выставил себя ослом. Правда в том, что я долгое время выставлял себя идиотом. Но я хочу перестать это делать. — Он посмотрел на меня. — То, что я имел в виду ранее, и причины, по которым мне придется некоторое время держаться от тебя подальше, заключаются в том, что я собираюсь прекратить делать вещи, которые заставляют меня вести себя как задница, которой я был той ночью. Мне жаль, что тебе пришлось быть свидетелем всего этого. Мне стыдно за
Я покачала головой и положила руку ему на плечо.
— Нет, тебе не нужно извиняться за ту ночь. Ты думал, что один. Это я должна извиняться за то, что шпионила за тобой. Я просто… услышала это, — я облизнула губы, и взгляд Холдена переместился на мой рот, его глаза потемнели до глубокой синевы, словно надвигалась летняя гроза, — о женщинах, я имею в виду, и мне стало интересно, есть ли… — Я снова замолчала.
Почему я заговорила об этом? Мне нужно было время, чтобы обдумать то, о чем я пыталась его спросить. Мне нужно было время, чтобы привести мысли в порядок, прежде чем обсуждать все это с Холденом. Или, может быть, об этом вообще не следует говорить. Мы едва знали друг друга. Я подавила желание развернуться и убежать от этого ужасно неловкого момента.
Когда я снова посмотрела на Холдена, его губы изогнулись в улыбке.
— Лили, тебя интересует, ждет ли меня в Сан-Франциско толпа женщин? Девушка? Может быть, жена… или две? — Его улыбка стала шире, и я моргнула. Он дразнил меня, но да, я задавалась этими вопросами. Меня интересовали эти вещи. — Тебе интересно, хочу ли я тебя поцеловать? Тебе интересно, думаю ли я, что ты самая красивая девушка, которую я когда-либо видел? Это тебя интересует, Полуночная Лили? — Он провел указательным пальцем по изгибу моей скулы.
Я моргнула. Мои щеки запылали, и я была слегка ошеломлена. Холден выглядел довольным собой. Очень самодовольным.
— Я… нет, на самом деле мне интересно, как все они умудряются делить тебя? У каждой свой день недели? Или вход для всех свободный? Просто… любопытно, складывается впечатление, что все сложно. Неудивительно, что ты устал.
Лицо Холдена на мгновение стало пустым, а затем он откинул голову назад и рассмеялся. Через минуту он снова посмотрел на меня.
— Я это заслужил. — Я тоже засмеялась и обернулась, взглянув на него, чтобы убедиться, что он следует за мной. Он ускорился, чтобы догнать меня.
— Что из себя представляет толпа? — спросила я, искоса глядя на него, стараясь не улыбаться, прикусила губу.
— Толпа? О, эм, три. Толпа состоит из трех человек.
Я рассмеялась.
— Лжец. — Холден тоже засмеялся, а затем схватил меня за руку, размахивая ими между нами, пока мы шли. Его кожа была прохладной и гладкой, моя рука казалась крошечной в его руке. Мы продолжали глупо улыбаться друг другу, мое сердце расширилось. Наконец, я отвернулась, легкая улыбка сохранилась на моих губах. Да, я доверяла ему. У меня не было опыта, чтобы оценить, доверяю ли я ему безоговорочно или нет. Мне было известно только одно — он мне нравился и с ним я чувствовала себя в безопасности.
— Кстати, — сказал он через минуту, выводя меня из задумчивости, — хотя тебе и не было интересно про толпу женщин — если быть точным всего трех, ожидающих меня дома, — ответ отрицательный. Насчет желания поцеловать тебя, ответ — да. Определенно да. Касаемо того, нахожу ли я тебя потрясающе красивой, на этот вопрос ответ тоже положительный. Я знаю, тебе все равно. Знаю, тебе неинтересно, но я хотел бы облегчить душу. Тяжело нести это бремя в одиночку.
Он криво усмехнулся, засовывая свободную руку в карман, легкий румянец окрасил его скулы. Я не могла не улыбнуться в ответ. Снова почувствовала головокружение, тепло и живую вибрацию впервые за долгое время.
Однако, когда я посмотрела на Холдена несколько минут спустя, он выглядел глубоко задумавшимся. Я слышала тихий плеск воды неподалеку. Мы практически добрались до ручья.
— Я хочу рассказать тебе все о своей жизни, Лили, о том, что привело меня сюда, но хочу рассказать, когда приведу в порядок кое-что. Знаю, может показаться, что я говорю загадками, и я прошу прощения за это.
Выражение его лица было таким встревоженным, таким мрачным. Я кивнула.
— Все в порядке. Я уже сказала, что доверяю тебе. — Холден улыбнулся и дернул меня за руку так, чтобы я шла рядом с ним, его тело касалось моего, и настроение сразу улучшилось. Мы прошли между деревьями и вышли на берег ручья. Он отпустил мою руку.
— И где же твоя удочка?
— Здесь. — Я оставила удочку около скалы на другой стороне ручья. Чтобы добраться туда, я перепрыгнула через воду с одного камня на другой, приземлившись на мшистом берегу на противоположной стороне ручья. Обернувшись, увидела, что Холден стоит с другой стороны, с сомнением глядя на камни, которые я использовала в качестве ступеней. — Ну же, это легко, — крикнула я.
Холден глубоко вздохнул и неуверенно ступил на первый камень, балансируя на нем обеими ногами, пока оценивал расстояние до следующего.
— Это нужно делать быстро, — сказала я. — Если ты этого не сделаешь… — Я глубоко вздохнула и поднесла руку ко рту, стараясь не засмеяться, когда Холден упал лицом в воду. Он приподнялся, отплевываясь помогая руками, и я ничего не могла с собой поделать. Я согнулась пополам, держась за живот. — Итак, ты не спортсмен, — сказала я сквозь смех. Холден медленно поднялся, встав во весь рост, его рубашка и джинсы прилегали к телу так, что веселье замерло у меня в горле. Я сглотнула, испустив несколько последних смешков.
— Ты меня подставила, — он прищурился, но на его лице отражалось веселье. Он не был зол.
Я покачала головой.
— Нет, клянусь, это не так. Я думала, ты справишься. Я просто возьму… это, — сказала я, поднимая удочку, — и подойду к тебе. — Холден сделал несколько шагов в воде, доходившей ему до пояса, и выбрался на берег. Он встряхнул головой, словно собака, а затем посмотрел на меня и ухмыльнулся.
— Иди сюда, — позвал он. Я без труда перепрыгнула с камня на камень и приземлилась на берегу рядом с ним. — Выпендрежница, — пробормотал он. — Ты знаешь, что обычно я во всем преуспеваю. Быть с тобой очень унизительный опыт, скажу я тебе.