Полуночная роза
Шрифт:
– Что больше не может ждать, пока ты сделаешь ей предложение, – вздохнула Самина, – что ты не любишь ее достаточно сильно, и будет лучше, если она даст тебе свободу. Ты ведь знаешь, как ей хотелось иметь семью.
– Да, понимаю. Пожалуйста, поверь, я люблю ее. Я скучаю и хочу, чтобы она вернулась. Если ты знаешь, где она, передай ей мои слова. Я… – Ари запнулся.
– Нет, сынок, она не вернется.
– Почему?! – Ари и сам понимал, что говорит, как избалованный трехгодовалый ребенок, которому не купили понравившуюся игрушку.
– Мне очень жаль, что приходится
– Да. Какой-то троюродный брат из-под Калькутты, фермер, на двадцать лет старше…
– Вчера она вышла за него замуж.
Ари потрясенно молчал.
– Ари?
– Как это? Я не понимаю…
– А я понимаю, – спокойно ответила мать. – Лали уже под тридцать. У нее нет профессии, которой она могла бы зарабатывать на жизнь, а ее родители слишком бедны, чтобы содержать взрослую дочь. Выйдя за этого фермера, она будет обеспечена до конца своих дней.
– Разве я ее не обеспечивал? У нее было все! Может, я не уделял ей достаточно времени, но в финансовом отношении давал…
– Ты не давал того, чего ей больше всего хотелось. Чего хочет каждая женщина, особенно в Индии.
– Ты имеешь в виду брак? – простонал Ари.
– Разумеется. Лали понимала, что если она тебе надоест, ты можешь в любую минуту выставить ее на улицу. У нее не было никаких прав, положения в обществе, собственности. Знаешь, насколько это важно?
– Если бы она мне сказала… – кусал губы Ари.
– Думаю, она говорила, и не раз, только ты не слышал, – вздохнула Самина. – У нее были только молодость и красота. А время шло.
– Мама, я не понимал, поверь мне…
– А она слишком гордая, чтобы умолять тебя.
– Что же делать? – в отчаянии спросил он.
– Может быть, начать сначала? Но Лали ушла навсегда.
– Я… мне надо идти… работать…
– Не пропадай, звони…
Не в силах больше слушать, Ари нажал отбой.
На следующий день он впервые в жизни не поехал на работу. Позвонил Дирену, новому менеджеру по продажам, и сказал, что подхватил вирус с высокой температурой. На следующие несколько дней впал в спячку. Вылезал из постели поесть, выпить что-нибудь и сходить в туалет. Всегда кипевший энергией, он чувствовал себя вялым и бессильным. Просыпаясь, лежал, уставившись в потолок, и размышлял, куда делась его хваленая целеустремленность.
Во вторник вечером Ари выполз на террасу и долго глядел вниз, на огни бурлящего жизнью города. Будущее казалось ему беспросветной черной дырой.
– Лали, что я наделал…
Вдруг из квартиры раздался звонок домофона. Молясь, чтобы это была она, Ари подбежал и схватил трубку.
– Алло!
– Сынок, это я.
– Поднимайся, мама, – разочарованно и в то же время удивленно произнес он.
Родители жили в добрых пяти часах езды.
– Сынок!
Самина заключила его в объятия. В этот момент обида и горечь последних лет ушли, и Ари расплакался, как ребенок.
– Прости, мама, я так виноват…
Самина убрала с его глаз прядь волос и улыбнулась:
– Самое главное – что ты вернулся
В тот вечер Ари высказал матери все, что мучило его в последние дни, поделился своими сомнениями и неуверенностью.
– Я рада, что ты говоришь сердцем, а не разумом, – пыталась утешить его Самина. – Я места себе не находила, гадая, куда пропал мой сын и вернется ли он когда-нибудь. Ты получил ценный урок. Счастье состоит из многих вещей, а не из чего-то одного. Деньги и успех не принесут тебе счастья, если твое сердце закрыто.
– То же самое говорила мне в нашу последнюю встречу прабабушка, – задумчиво сказал Ари. – Что когда-нибудь я это пойму.
– Анахита была мудрая женщина.
– Да, и мне очень стыдно, что я с ней не попрощался.
– Ну, если ты, подобно ей, веришь в духов, то она здесь, с нами, и принимает твои извинения. А теперь, – Самина зевнула, – я устала после долгой дороги, мне нужно поспать.
– Конечно, мама. – Ари провел ее в самую красивую спальню.
– Я буду спать одна, как королева, и целую ночь не услышу храпа твоего отца, – улыбнулась Самина. – Может, отсюда и не уезжать?
– Оставайся сколько хочешь, мама, – ответил Ари, с удивлением понимая, что говорит это не из вежливости. Ему стало стыдно, что он никогда не приглашал мать к себе. – И спасибо, что приехала, – добавил он, целуя ее на ночь.
– Неважно, какая у тебя квартира и сколько денег, ты всегда останешься для меня любимым первенцем. – Самина ласково погладила его по щеке.
Укладываясь в постель, Ари чувствовал странное умиротворение: в соседней комнате спала мать. Она не упрекала его за прошлое и немедленно приехала, узнав, что ему плохо. Затем вспомнилась Анахита, которая отказывалась верить, что ее сын все эти годы был мертв. Может, у матери действительно есть шестое чувство, когда речь идет о детях?
Взгляд Ари упал на ящик стола, где лежала история прабабушки, и его щеки залила краска стыда. Он не удосужился прочесть рукопись, хотя прошло уже одиннадцать лет. Если бы Анахита знала, как он в этом раскаивается!
Встав с постели, Ари открыл ящик и вытащил пожелтевшие листки. Записи были сделаны ровным, красивым почерком, на английском.
Однако глаза слипались. Пообещав себе, что начнет читать рукопись завтра, он лег в постель и уснул.
На следующий день Ари повел маму завтракать, после чего она засобиралась домой.
– Выходи завтра на работу, – посоветовала Самина. – Займись делом. Лучше, чем сидеть в одиночестве в пустой квартире.
– Нет, мам, да что же это такое! – улыбнулся Ари. – То ты говоришь, что я слишком много работаю, а то сама толкаешь меня в офис!
– В жизни нужно находить равновесие, – парировала Самина, – только тогда ты обретешь счастье. Ой, чуть не забыла! – Она порылась в сумке и вытащила потрепанный томик стихотворений Редьярда Киплинга «Подарки фей». – Отец просил передать тебе книгу. Сказал, чтобы ты прочел стихотворение «Заповедь», одно из его любимых.