Полуночная ведьма. Терновый венец
Шрифт:
В проклятый Кенгьюбери.
Она потерла руками лицо. С каждым разом возвращение давалось все сложней.
Уна доплелась до ванной, плеснула в лицо воды. Смотреть в зеркальное отражение не хотелось – слишком разительна будет перемена между ней настоящей и утонченной королевой Благого Двора из вызванных пыльцой иллюзий. Да и чего она там не видела? Очередная невыразительная девушка с невыразительной судьбой и глупыми мечтами, которые все равно никогда не сбудутся.
Сердцевина оставленного на грязной столешнице деревянного медальона ярко сверкала – кто-то пытался ее дозваться. И гадать
Портал-зеркало ей не потребовалось. Уна жила в Ямах – квартале, печально известном на весь Кенгьюбери. Здесь же находился и клуб «Дьяволицы», и подобные дешевые притоны. В жилых домах обитали люди, которых можно было окрестить одной фразой: «Не повезло». Не повезло найти хорошую работу, родиться в богатой семье, появиться на свет с сильным даром или развить имеющийся, поскольку не нашлось денег на достойных учителей.
К Уне относились все три пункта. Был еще и четвертый – с внешностью не подфартило. Потому она работала в «Дьяволицах», а не в знаменитом «Дурмане», куда, по слухам, нанимали вейл или просто чертовски красивых, искусных и гибких танцовщиц. Ей бы денег на «перекройку» – иллюзора третьей ступени, который бы подкорректировал лицо. Но все заработанное уходило «на прожить»… и на пыльцу, без которой эта самая жизнь становилась просто невыносимой.
Дойл, ее начальник, рвал и метал. Как только Уна вошла в клуб, подлетел и схватил за руку. Уна скосила глаза – останутся синяки, что красоты ей не прибавит.
– Где тебя черти носят? – прошипел Дойл. Жирные щеки тряслись от гнева. – На сцену, живо.
Грубо подтолкнул в направлении двери, за которой скрывались гримерки. Громко сказано, конечно, скорей, это были захламленные подсобки с зеркалами. Пахло дешевыми духами, сидящие в комнате танцовщицы (все ярко накрашены и почти раздеты) вели бессмысленную болтовню. Здесь ни у кого почти не было подруг. Во всяком случае, из клуба. Но объединяло их всех одно – желание увидеть однажды эту мифическую «красивую жизнь».
Уна натянула туфли на нереально высокой платформе. Выбралась на сцену и подошла к шесту под одобрительное улюлюканье потасканного вида мужиков за липкими столиками. Уна знала, как далека от сногсшибательной красотки или грациозной танцовщицы, но она умела чувствовать ритм. Большего в «Дьяволицах» не требовалось. А еще она любила музыку, что, как однажды сказал Дойл, «исключительно ее проблема».
Танец закончился, Уна скользнула вниз по шесту под жидкие аплодисменты зала. За кулисами ее ждал Дойл.
– Клиент хочет приватный танец, – сказал он с таким выражением лица, будто недоумевал, зачем кому-то хотеть от Уны подобного. – Шуруй в пятую комнату.
Уна сглотнула. Клиент снял не кабинку со шторкой, а вип-комнату с запирающейся дверью. Это не просто настораживало. Это пугало.
В таких заведениях, как «Дьяволицы», персоналом не дорожат. В Ямах в принципе чужая жизнь никого особенно не беспокоит. Никого не волнует, найдут ли тебя наутро в канаве или в злополучной вип-комнате. А такие случаи бывали. За семь лет, что существовал клуб, здесь погибло семь девушек. Их нашли в помещениях, заполненных тэной – следом, который оставался от полуночных чар.
Их убили с помощью полуночной магии, а Трибунал… А что Трибунал? На таких, как Уна, и ей подобных ему наплевать. От Ям даже трибуны старались держаться подальше. Если дела и открыли, то очень быстро замяли, а клуб продолжил существовать.
Уна не глупая, она давно была готова к чему-то подобному. Когда на твоей стороне нет магии, приходится прибегать к доступным средствам. Поэтому Уна надела вынутые из сумки красные кожаные перчатки в тон платью. С небольшим, но очень острым скрытым клинком.
Нервно теребя кончик доходящей до ключицы пряди, Уна вошла в вип-комнату – чуть более чистую и уединенную, чем остальные. Стоило закрыть за собой дверь, и помещение погрузилось во мрак, разбавляемый одной-единственной тусклой лампой. Попривыкнув к темноте, глаза различили сидящего на стуле мужчину. Черты лица толком не разглядеть. Старательно заглушая дрожь, Уна подошла к нему.
Начала танцевать, но незнакомец ее оборвал:
– Можешь не стараться.
В голосе – сталь и угроза.
Уна бросилась к двери, уже зная, что не успеет. Или не сумеет открыть. Попыталась закричать, но рот оплело что-то, похожее на липкую паутину. За считанные мгновения это что-то склеило губы, и ей оставалось только мычать.
Она развернулась к своему убийце, завела за спину правую руку. Касанием мизинца, едва слышным щелчком высвободила скрытый кинжал.
Незнакомец неторопливо поднялся со стула.
Властный голос сказал:
– Пора накормить моих змей.
Уна почувствовала, как слабеют ноги. Как слабеет решимость защищаться, дать убийце отпор. Даже подумалось: может, он – ее освободитель? Тот, кто подарит ей заслуженный покой?
Но так было ровно до того момента, как незнакомец расстегнул рубашку, а лампа у двери осветила торчащий из его живота клубок змей. Они с шипением высовывали раздвоенные языки, будто пробуя на вкус воздух.
Завизжав (в ее голове это точно звучало как визжание), Уна отскочила назад, но лишь уперлась в закрытую дверь. Одна из змей уже тянулась к своей добыче. А потом, перестав извиваться, сделала резкий рывок. Клыки вонзились в запястье Уны, в месте укуса взорвалась острая, ослепительная боль. Это неожиданно привело ее в чувство. Взмахнув рукой со спрятанным в перчатке клинком, она одним ударом отсекла змее голову.
Незнакомец закричал от страшной боли – тварь оказалась частью его самого. Уна нашла в себе силы оттолкнуть убийцу. Подбежала к окну, дернула за ручку и рванула на себя. Столкнувшись со стеной, стекло осколками осыпалось на подоконник. Они вонзались в колени и ладони, пока Уна выбиралась наружу. Она не замечала боли от порезов, чувствовала лишь ту, что пульсировала в руке. Поняла, что долго бежать так не сможет, скинула туфли на платформе и теперь бежала босиком.
Впервые за все время, что Уна жила в Кенгьюбери, дешевый дом на окраине города показался ей надежным убежищем. Надолго ли? Если Дойл заодно с этим… змеиным незнакомцем, он может выведать у Дьяволиц, где она живет.