Полуночная ведьма. Терновый венец
Шрифт:
Но идти Уне больше некуда.
Боль растекалась по телу, вызывая отчаянное желание забиться в угол душевой кабинки и реветь. Но прежде, чем она смогла добраться до ванной, сознание затуманилось. Секунду спустя Уна обнаружила, что лежит на полу, раскинув руки. Ее затрясло в странной, противоестественной лихорадке.
«В моей крови яд!»
Она попыталась нащупать амулет зова. Надо вызвать целителей из Церкви Дану. Говорят, они помогают всем. Но что-то было не так с ее руками и ногами – казалось, Уна перестала ими владеть.
Последнее, что угасающим сознанием видела
Глава 6
Барон Самеди
Рассчитывать исключительно на Дэмьена и боевых колдунов Дома О'Флаэрти Морриган, конечно, не собиралась. Пусть своим хладнокровием Доминик и походил на кота, у которого в запасе еще девять жизней, он должен как можно дольше оставаться в живых. Потому после короткой передышки она вернулась к делу, а именно – к зеркалу Дома Овенга.
Если учесть раскиданные по всей Ирландии портал-зеркала, неудивительно, что Высокое Собрание выбрало именно зеркала средством связи. Теневой зеркалице Дома О'Флаэрти это очень даже на руку.
Морриган зажгла свечу и поднесла к глазам полуночный осколок истины. В оставленных миром теней знаках она прочла слабый след полуночных чар. Фыркнула: присутствующие на заседании знали, что без них не обошлось. Но в насланных на Грэйнн и ее охрану чарах Морриган не видела отголоска самого мира мертвых. Выходит, тени за спинами охранников были самыми обычными? И ни о какой веретнической магии или магии хаоса, то есть о вызове демонов, речи не шло?
Значит, все-таки вуду?
Но там, в складках Вуали, было что-то еще… Морриган зачерпнула из внутреннего источника еще силы, заставляя огонек свечи разгореться ярче, разгоняя сумрак мира теней. Он являл ей странное… Не знаки – образы. Неясные, словно замыленные лица лежащих рядом людей. Морриган опалила зеркало огнем свечи, но успела лишь увидеть, как безвольно падает чья-то рука. Как кто-то… умирает.
Навеянное силой мира теней видение погасло. Морриган долго вглядывалась в Вуаль, но больше ничего не обнаружила. Нехотя потушила свечу. Самое время навестить главного специалиста Дома О'Флаэрти по вудуистским практикам.
Если бы Морриган получала фунт всякий раз, когда заставала Ганджу в подвале, она, может, и не обогатилась бы, но на новые шпильки точно бы заработала. Сегодня компанию бокору составила только Саманья. Смуглокожая красавица-мамбо стояла в центре комнаты, у митана [2] , и, прикрыв глаза, монотонно говорила на незнакомом Морриган языке. Гаитянском креольском? Африкаанс? Ганджу меланхолично раскуривал трубку и изредка поправлял дочь, когда та сбивалась.
Услышав шаги, Саманья резко замолчала. Морриган не имела ничего против – в свои ритуалы посвящать посторонних и она не спешила.
2
Митан – столб, символизирующий дорогу, по которой во время обрядов духи спускаются в мир людей.
О произошедшем на заседании Ганджу, разумеется, уже знал.
– То, что смерть Грэйнн – дело рук жреца вуду, надо еще доказать, – сказал он хриплым глубоким голосом. – Но выглядит очень похоже. Умелый бокор…
– Вроде вас.
– Вроде меня, – не стал скромничать он. – Способен наслать на жертву чары, которые убьют ее на расстоянии.
– Куколка вуду, – кивнула Морриган.
– Мы этого не практикуем, – меж черных вразлет бровей Саманьи появилась неодобрительная складка.
– Охотно верю. Тогда кто? Насколько я помню, в Пропасти, кроме вас, есть еще бокор Векеса…
– Векеса Анен, – подсказал Ганджу. – Адгерент Высокого Дома Маккормак. Не подумай, черноглазая, что я отчаянно пытаюсь обелить собственное имя, но этот напыщенный ублю…
– Я поняла. Вы не слишком-то его жалуете, – со смешком заметила Морриган.
Ганджу глубоко затянулся, выдохнул и лишь потом заговорил.
– В общем, если кто и способен на столь трусливый, нечестивый, грязный поступок, как убийство исподтишка, так это он.
Саманья с сомнением покачала головой.
– Не знаю, пап. Он, конечно, не образец идеала… то есть совершенства, но убийство? Не слишком ли? Он, может, и трус, но для того, чтобы переступить черту, нужна определенная храбрость.
– Деньги способны на многое, милая.
– Вы вообще о чем? – не выдержала Морриган. – Кто такой этот Векеса?
– Кукольник, – выдохнула Саманья. – Куколки вуду – его специализация.
– Как и шарлатанство, – процедил Ганджу.
Морриган вскинула руки.
– Во имя Дану, давайте по порядку.
– Векеса всегда был посредственным бокором в том, что касалось воскрешения. Добрая половина его ритуалов не срабатывала – души навеки застревали в мире теней. Даже я после неуклюжих манипуляций Векесы не мог вернуть их в мир живых. Тогда он решил реализовать себя в чем-то другом. Несколько лет он работал в связке с целителем, делил заработанное на двоих… пока его чудовищные действия не раскрыли.
– Чудовищные дей… Подождите.
Партнерство целителя и бокора, который специализировался на куклах вуду…
– Он мучил людей, так? С помощью куколок заставлял их думать, что они больны…
– Чтобы любое обращение к целителю ни к чему не приводило, – глухим голосом, в котором ощущалась тщательно сдерживаемая ярость, сказала Саманья. – Он выбирал в качестве жертв самые богатые семьи Ирландии, готовые на все, чтобы исцелить родных.
Ганджу сжал плечо дочери.
– Как вы выяснили это?
– Одна неглупая женщина, не слишком сильная, но ведьма, заподозрила неладное. Ее дочь заболела, но проклятия она не обнаружила, как и источника нескончаемых болей. Стоило только целителю поколдовать над ней, и боль исчезала… чтобы спустя несколько дней или даже часов вернуться снова. Я понял, что без колдуна вуду здесь не обошлось. И я бы не стал вмешиваться – что я мог сделать? Но Саманья… – Ганджу со слабой улыбкой покачал головой. – Она приняла все на свой счет.
– Потому что тот, кто творит такое, – грязное пятно на репутации нашего клана, нашей религии! – с жаром воскликнула Саманья.