Полуночный Дождь
Шрифт:
— Ты сводишь моего отца с ума. Я слышала, как он рассказывал маме, что ты разбираешь его компанию по косточкам.
— Ага, но спроси его, как много денег я ему уже сэкономил.
— О да, он знает. Я слышала, как он говорил ей об этом. Он гордится тобой и волнуется за тебя. Как и я.
— Почему? Со мной все нормально.
— Ты выпил и за рулем, Блейк.
—
— Позвони маме, чтобы она приехала и забрала тебя.
— Нет. Я в порядке, но обещаю, что больше не буду так делать.
— Как хочешь, увидимся как-нибудь, — Дженни наклонилась, чтобы поцеловать меня, и я придвинулся ближе.
— Позвони маме, — произнесла она над моими губами. Только я подумал, что она поцелует меня, как Дженни вытащила мои ключи и выскочила из машины. Я позвал ее, но она не остановилась. Мне оставалось либо позвонить матери, либо устроить сцену и разбудить Холдена. Я не хотел ни того, ни другого.
Следующим утром я все еще спал, когда Холден постучал по стеклу и отдал мне ключи.
— Отправляйся домой, Блейк.
Глава 14
— И почему мне кажется, что ты собираешься сказать, что хочешь остановиться? — поинтересовалась я. Блейк заправил прядь волос мне за ухо, и я задумалась, был ли Барри тем единственным для моей мамы. Таким же, как Дженни была для Блейка, а Блейк для меня. Любила ли она его также сильно? Эта мысль вызвала во мне ещё больше ненависти к Барри. Он лишил ее любви, разбил ей сердце и не дал ей шанса найти когда-либо новую любовь.
— Потому что так и есть. Ты меня поражаешь. Это же искусство. Может, тебе стоит заняться татуировками.
— Могу я написать на твоей груди?
— Гм, конечно.
Блейк поцеловал меня, когда стянул футболку через голову. Над его бьющимся сердцем я вывела тем же вычурным шрифтом буквы ДЛХ.
— Дженни Линн Холден, — произнес он, касаясь пальцами надписи.
— Да, Дженни всегда будет здесь.
— Это правда, — Блейк усмехнулся и взял меня за обе руки.
— И это хорошо. Она может оставаться тут, но ты должен сделать себя счастливым. Никто, даже Пи, не может сделать это за тебя. Всё зависит от тебя самого. Нельзя больше винить своего отца или Дженни. Такова жизнь. И в ней случается всякое.
— Почему ты умнее меня? Я старше, это я должен давать тебе советы.
— Я хочу услышать об этом, Блейк.
— Хорошо, только не сегодня.
— Ты много раз оттягивал этот разговор, в следующий раз начнешь с самого важного. Не хочу слушать о мудаке Райане или стервозной Фарре. Я хочу узнать о тебе и Дженни.
— Зачем? Микки, ты ведь уже знаешь, чем все закончилось.
— Разве?
— Пойдем спать.
Я
Прижавшись спиной к груди Блейка и положив руку на спину Пи, я почувствовала себя лучше. Кажется, я начала понимать маму, и почему она не показывала мне это задание из колледжа. Она не хотела, чтобы я увидела, как сильно она любила Барри, но мне хотелось большего. Я собиралась поговорить с ним еще раз.
Вздох.
— Микки?
— Микки?
— Микки?
— Хм, что такое, Пи? — пробурчала я, пытаясь открыть глаза.
— Хочу, чтобы ты уже проснулась.
— Который час? — я громко потянулась и зевнула.
— Не знаю, мне только четыре.
Я повернула голову к пустой подушке Блейка и поискала свой телефон. Его нигде не было. Пока я не заметила его у окна со стороны Пи.
— Ты можешь прочитать время на микроволновке.
— Я забыла, как выглядит восьмерка.
— Вот так, — показала я, нарисовав цифру на ее ладони. — Чем хочешь сегодня заняться?
— Покататься на инвалидном кресле.
— Идём, чудачка. Мне надо в туалет.
— Я есть хочу.
— Ладно, дай мне минутку. Хочешь поплавать сегодня в бассейне? Может, нам стоит сходить и познакомиться с соседями. Я видела детские качели через дорогу. Спорим, там живет маленькая девочка, с которой ты можешь поиграть?
— Нет. Мальчик. Я ему язык показала в окно.
— Какое окно?
— В машине бабушки Грейс.
— Почему ты так сделала? Это нехорошо. Может, он хотел подружиться с тобой и вместе играть.
— Ага, он же ведь мальчик, так что-о-о.
Откуда дети берут это?
— Что хочешь на завтрак? — спросила я.
— Ты много писаешь.
— Я спала. Ты тоже много писаешь после сна. Иди в свою комнату и поищи мой телефон. Хорошо?
— Ладно, — Пи убежала и затопала по ступенькам. Она больше походила на стадо слонов, чем на маленькую девочку.
— Будешь овсянку? — крикнула я ей. Она держалась за перила, спускаясь по лестнице и ступая на каждую ступеньку сначала правой ногой.
— Буду. Потом мы можем покататься на инвалидном кресле?
Господи боже!
— Пи, мы не можем просто взять и кататься на инвалидном кресле, где ты предлагаешь нам это делать?
— В больнице, глупая.
— О, конечно. Мы не можем это сделать.
— Нет, можем.
Посмотрев на часы, я вылила остатки молока в кружку Пи и проигнорировала ее слова.
— Я хочу шоколад.
— У нас его нет, придется сходить в магазин до прихода папы. Иди, запиши в список.
— Я не знаю, как это слово пишется.
— Я тебе помогу.
Овсянка Пи остыла на кухонной столешнице еще до того, как она закончила выводить слово из семи букв. Она растянула его на весь лист и закончила буквой «д», скругленной по краю страницы.
Мы с Пи оделись и позвонили Грейс. Я даже молока купить не могла, потому что у меня не было дурацкой машины.
Грейс тоже не было дома. Они с Сарой покупали подарки на день рождения Пи. Здорово.