Полуночный дождь
Шрифт:
Мы перенесли все разочарования, которые накопили по отношению друг к другу, в совершенно новую область; оба перенаправили эмоции из нашей ситуации сюда. В это волшебное место, в котором я могла оказаться только с Блейком.
И снова мы легли спать, ничего не обсудив. Я пока не могла сделать это, а Блейк, очевидно, собирался продолжать отмахиваться от данной проблемы. Если бы я могла отвлечь его сексом еще немного, я бы это сделала. Мне пришлось.
Я продолжала думать о медицинской карте своей мамы, пока мои глаза не закрылись. Я лежала на обнаженной груди
— Блейк? — позвала я, расталкивая его.
— Хм?
— Ты сказал, Дженни думала, что рак у нее начался в печени. Так? Оттуда все началось?
— Что?
— Ты так сказал. Он начался у нее в печени?
— А что?
— Мне нужно знать.
— Нет. Он начался в легких. Можем мы больше об этом не говорить сегодня? Спи.
Адреналин несся по моим венам.
— Сейчас вернусь, мне нужно в туалет.
Блейк что-то пробурчал и повернулся на бок. Я отправилась в пустую спальню прямо к шкафу.
На этот раз мне нужна была не ручка, а мои давно потерянные вещи. Я взяла мамин альбом с вырезками и перелистала страницы к фотографиям мамы с Дженни в пыльной комнате. Респиратор должен был быть явной уликой. Не самые лучшие новости, но хоть что-то. Возможно, я не была обречена с самого начала. Вдруг, то, чем я болела, можно было вылечить. Возможно, это не являлось проклятием, передаваемым из поколения в поколение. Может быть, когда мама жаловалась бабушке Ронде на все эти визиты в солярий, все это не имело ко мне никакого отношения.
Я открыла ноутбук мамы и ждала, пока эта медленная машина загрузится.
Мои пальцы стучали по клавишам, пока ожидая, я повторяла себе снова и снова, что мне не нужна ручка. Я помнила тот день, как будто это было вчера, но я не боялась, ни разу. Мама заверила меня, что с ней все будет в порядке, даже когда я спросила, что происходит, она убедила меня, что с ней все в порядке. Я никогда не знала подробностей, от чего ее лечили, потому что она не хотела, чтобы я об этом знала.
Я проверила каждый файл. Ничего. Проклятье. Мне нужны были ее медицинские записи. Почему Чарли не мог дать мне что-нибудь полезное? Погодите-ка… Может, он и дал. Я отодвинула ноутбук и начала просматривать содержимое последней коробки, которую толком не перебрала. Ту, которою приберегла на другой день.
Я немного отвлеклась, когда увидела свои фотографии. Я была счастливой. У меня была прекрасная мать, которая любила меня больше жизни. Мне не нужен был Барри, мне никогда не был нужен отец, и этот фотоальбом служил тому доказательством. Мама научила меня ездить на велосипеде. Она собрала эти качели с миллионом болтов. Читала мне сказки. Научила меня играть на пианино. Прыгала со мной на батуте. Я не нуждалась в отце. Никогда. Мамы было достаточно, ее всегда было достаточно.
Я вытащила из пластикового кармашка фотографию, где я была беззубой малышкой, и отложила в сторону. Следующие двадцать минут я смотрела на успехи своей мамы. Снимки, как она играла на пианино, исполняя свою мечту,
Я нашла один документ. Вот оно. Сложенная желтая копия из приемного покоя. Я вспомнила ту ночь, мне едва исполнилось тринадцать. Мама заболела пневмонией, она сказала мне, что это была пневмония. «Метастазы?» — спросила я вслух, сидя у своего пустого шкафа. Не глядя, я разблокировала телефон, ввела слово в Google поиск и прочитала определение:
— Перенос болезнетворных организмов или злокачественных или раковых клеток в другие части тела через кровеносные или лимфатические сосуды или мембранные поверхности.
Что это значило? В тот день она уже знала, что болезнь распространилась? Что она мне тогда сказала? Что же? «Рак печени», — снова произнесла я вслух в пустой комнате. Возможно ли это? Я сошла с ума? Нет. Я не сумасшедшая.
— Что ты делаешь?
Прищурившись от яркого света за спиной Блейка, я села и вытерла слезинку, скатившуюся к уголку моих губ.
— Э-э, да. Не знаю, но я тебя люблю. Можешь посидеть с Пи немного? Мне кое-что надо сделать, — попросила я, встав на колени, и стала убирать беспорядок, который навела вокруг себя. Я запихнула все как попало обратно в коробку и взяла конверт с тем, что нашла.
— Макайла?
— Я вернусь через час.
— Куда ты едешь? Скоро мебель привезут.
— Мне нужно кое с кем поговорить. Объясню позже.
— Макайла! — позвал Блейк, следуя за мной.
Я вышла на улицу и обнаружила Пи, сидящую на нижней ступеньке.
— Что случилось, Пи? — поинтересовалась я, сев рядом и притянув ее к себе на колени. Она зарыдала у меня на груди. — Что такое, солнышко?
— Папа сказал, что нам надо разобрать палатку. Она мне нравится.
— Разве ты не ждёшь нашу новую мебель? Не хочешь сидеть на диване и смотреть телевизор или читать книги?
— Мне нравится делать это в палатке.
— Посмотри на меня, — попросила я, обхватив ее личико. — У меня идея. Помнишь про гостевую спальню в конце коридора? Что если мы поставим там палатку вместо кровати? И, возможно, время от времени, не всегда, конечно, мы могли бы там ночевать. Мне нужно ненадолго уйти, но уверена, что ты сможешь помочь папе перенести ее туда до того, как доставят нашу мебель.
Губы Пи дрогнули, и она взглянула наверх лестницы.
— Можно, папа?
— Конечно, малышка. Иди, тащи наши спальные мешки в комнату.
— Хорошо, — и вот так просто Пи снова была счастлива.
— Ты мне скажешь, что происходит?
— Да. Я люблю тебя, люблю эту малышку и этот дом. Я вернусь через час и все тебе расскажу.
— Мне стоит бояться? Куда ты направляешься?
— Нет. Не бойся. Я вернусь.
— У меня работа, — крикнул Блейк мне в след. В ответ я лишь махнула рукой.
Глава 16
Сара даже не удивилась, увидев меня. Она открыла дверь и печально улыбнулась.