Полунощная Чудь
Шрифт:
Уртред покачал головой. — Я поклялся никогда не снимать ее. Даже мои товарищи не видели то, что лежит за ней.
Гарадас нахмурился. — Тогда ты не сможешь войти в деревню. — Аланда начал было протестовать, но он остановил ее движением руки. — Я уже говорил вам, что я погонщик яков, практичный человек. Но мой народ суеверен до крайности. Я обязан сказать им, что статуи исчезли, а эта девушка — Светоносица. Иначе они решат, что вы разбили статуи — и тогда на ваши головы обрушится все, что только они не придумают. Так что твой друг будет демоном, а она — Светоносицей. Все должно быть так, и не иначе.
— Ты собираешься оставить его
Гарадас опять покачал головой. — За деревней есть смотровая башня. Зимой никто не ходит туда. Я сделаю так, что туда будут приносить еду и дрова для огня. Он может оставаться там, пока не придет весна и вы сможете уйти.
Аланда опять попыталась что-то сказать, но на этот раз ее остановил Уртред. — Эта маска не давала мне общаться с товарищами, когда я был еще ребенком. Что ж, пускай это повторится опять. Я пойду в эту башню, если ты скажешь мне, как ее найти.
Гарадас указал рукой на тропинку, уходившую вправо от горного амфитеатра, в котором находились руины заброшенного города. — Иди по ней, но не сразу, дай нам время уйти. Люди не должны видеть тебя. — Потом он повернулся к Аланде. — Пошли, мы должны присоединиться к остальным. — Аланда опять взглянула на Уртреда, но тот жестом приказал ей идти, так что она вместе со старостой пошли вниз по горной лестнице.
Жители деревни зашевелились и начали перешептываться, когда увидели, что Гарадас возвращается. Дойдя по подножия лестницы, он поднял руку, призывая к молчанию.
— Статуи исчезли, — сказал он. Все потрясенно вздохнули, услышав его слова. — Произошло чудо, Светоносица здесь, — продолжал он, указывая на Талассу. — Какое-то мгновение собравшиеся люди глядели друг на друга, не веря своим ушам, но Гарадас твердо стоял на земле, его темные глаза сверкали, и никто не осмелился возразить ему. Мгновение прошло, послышался шорох одежды, и они все как один упали на колени перед камнем, на котором сидела Таласса.
Аланда быстро подошла к ней. Лицо девушки было бледно как мел, она, казалось, даже не понимала, что к ней было приковано внимание всех людей. Аланда легонько толкнула ее. Таласса пошевелилась и взглянула вверх, ее глаза сузились, встретившись с ярким светом солнца, потом посмотрела на жителей деревни. — Почему они все стоят на коленях, — прошептала она.
— Ты же Светоносица, — тихонько шепнула ей Аланда.
Таласса покачала головой. — Я не богиня: я человек, как и вы. — И действительно, трудно было представить себе что-нибудь более слабое и смертное: лицо было очень бледным, а на шее были отчетливо видны пурпурные отметины зубов. Хотя воздух был достаточно теплым, она никак не могла согреться и дрожала не переставая.
Аланда посмотрела на Гарадаса с молчаливым призывом. Староста мгновенно начал действовать. — Сделать носилки, — приказал он. — Необходимо торжественно внести Светоносицу в деревню. — Жители деревни быстро встали и разбежались по склонам горы.
Вскоре рядом с ней появились два достаточно длинных куска дерева, несколько минут назад бывших двумя чахлыми деревцами, росшими на склонах. Их крепко связали вместе, в середине положили плащ и на него осторожно перенесли Талассу. Немедленно четверо мужчин взяли каждый по концу шеста.
Когда все было готово, Гарадас кивнул и они пошли через руины. Все дружно затянули громкую гортанную песню, и на всем протяжении пути им отвечало эхо с каждого каменного склона вокруг них.
Процессия ушла, а Уртред
Почему учитель дал ему эту маску, которая навсегда оторвала его от человечества? Почему он не дал ему маску веселого, улыбающегося юноши, человека, который вырос не зная, что это такое — быть обожженным? Но Уртред знал ответ: что хорошего в том, чтобы льстить и обманывать себя? От скрытой за маской реальностью спрятаться невозможно. Те, кто близко к нему, рано или поздно узнают правду, случайно увидев его настоящее лицо в тот момент, когда он снимет ее, как бы осторожен он не был. Он навсегда останется со своими шрамами, со своим отвратительным лицом. Манихей решил за него: он всегда будет одинок, и никогда не исполнит того, о чем мечтают другие мужчины. Только в одиночестве может он найти опору, найти внутреннюю силу, которая позволяет ему открывать тайну пламени, вызывать магию и овладевать силой, при помощи которой он может сражаться с врагами Солнца. Никогда ему не испытать радости любви, радости совместного дыхания со своими товарищами. В те краткие мгновения, когда Таласса глядела в безжалостные глаза маски, когда она касалась его или держала его руку в перчатке, и он чувствовал мягкость ее пальцев, он узнал, что означает любить другого человека. Теперь она ушла, и вместе с ней ушла надежда.
Его роль исполнена: он был Герольдом, в Тралле он достойно сыграл в первом акте пророчества. Где-то там, в мире под его ногами, бродит Бронзовый Воин, ожидая, когда придет Светоносец. Уртред ничего не знал об этом создании, за исключением того, что Манихей скопировал с его рук перчатки, которые дал Уртреду; но, конечно, Воин был намного могущественнее его: древнее создание могло выдыхать огонь из глубин расплавленного сердца и своими когтистыми руками крушить горы. Так что его товарищи больше не нуждаются в нем.
Его работа сделана. Он выполнил просьбу брата и поручение Манихея. А теперь его зовут горы севера, те самые горы, которые, как обещал Манихей, хранят тайну его прошлого. Он пойдет туда один. Так будет намного легче. Да, он согласен, его судьба не такая, как у других. Все так, как требует пророчество: Джайал пришел сюда, чтобы последовать за своим отцом, Аланда — найти землю предков, а Таласса — Бронзового Воина. У всех есть цель, за исключением его. Таласса видела то, что он видел в Сфере и знает, куда идти.
А что касается Талассы, она найдет свою судьбу без него. Сейчас она свободна, и с ней два друга. Они найдут магию, которая излечит ее, потом все трое направятся дальше и избавят солнце от тени, выпустив на волю великую магию. Однажды в будущем, когда он будет бродить по пустынным местам умирающего мира, он увидит, как над горизонтом встает возрожденное солнце и узнает, что ее работа завершена, что она, единственная женщина, которую он когда-либо коснулся, сотворила это чудо. Это, и только это будет его наградой: знать, что однажды, несколько коротких часов он был рядом с ней.