Полуостров Надежды. Трилогия
Шрифт:
– Батя!!!
Голос был пронзительно-тонкий, словно кричал подросток. Его звук несколько раз повторился затухающим эхом, а потом крикнули снова:
– Батя! Это… ты?!..
На последнем слове голос запнулся и прозвучал вновь, отдавая теперь холодным металлом:
– Кто там? Эй, ты! А ну встать!
Нанас понял, что обращаются к нему, но вставать не торопился.
– А ты не будешь больше плеваться? – выкрикнул он, осторожно размыкая ресницы. Свет по-прежнему бил прямо в глаза, и Нанас зажмурился снова.
– Чего? Плеваться?.. – В голосе послышалась растерянность, но он тут же стал вновь холодным и жестким: –
– Мне глазам больно! Свет!.. – крикнул он в ответ и поднялся все-таки на ноги, так и не раскрывая глаз. – И не плюйся больше огнем.
Даже сквозь опущенные веки он почувствовал, что свет больше не бьет в глаза. Но, открыв их, он по-прежнему ничего толком не увидел из-за мельтешащих разноцветных кругов.
– Подними руки и стой так, пока я не приду. Шевельнешься – плюну.
Нанас что было сил заморгал в надежде поскорей вернуть зрение. Руки он конечно же поднял, хотя и с некоторой опаской – приказано ведь не шевелиться. Но и руки поднять тоже приказано, вот и выбирай…
Вдалеке послышались гулкие звуки шагов, будто ступали по металлу. Потом они застучали по камню и вскоре замерли недалеко от него.
Глаза наконец-то начали хоть что-то различать. Сперва он увидел перед собой большой проем, открывающийся в залитое светом пространство. На фоне этого сияния выделялась человеческая фигура, которая держала в руках… что именно, Нанас пока не мог разглядеть, но был уверен, что плюющуюся огнем палку.
– Оружие – на пол!
Нанас полез было к ножнам, но заметил, что до сих пор сжимает нож в кулаке. Он положил его возле себя и, выпрямившись, снова поднял руки.
– Огнестрел! – последовала новая команда.
– Что?.. – заморгал Нанас. – Лук? Он остался там… наверху.
– Не дуркуй! Плюну.
– Э! Э! Легохонько!.. – заволновался Нанас. – Я не дур… я не это самое!.. Просто я не знаю, что такое огнестрел! – Но тут в его
мозгу настало вдруг просветление, и он радостно выдал: – А! Это плюющаяся огнем палка? У меня такой нет.
– Сам ты палка! Я спрашиваю: огнестрельное оружие есть? А ну, повернись.
Нанас встал к фигуре спиной. И сразу увидел разбросанные по полу тела, четыре штуки. Они выглядели жутко – длинные, мохнатые, черные – и напоминали выросших до размера собаки гусениц. Одно такое страшилище валялось совсем рядом, и он разглядел, что вдоль всего тела у того было множество коротеньких лап, а передняя пара напоминала человеческие руки с розовыми широкими ладонями, заканчивающиеся острыми, черными, загнутыми когтями. Глаза твари занимали половину головы и радужно играли отражениями света, словно у громадной мухи. Пасть чудища была распахнута, и, увидев торчащие оттуда лезвия тонких зубов, Нанас перестал удивляться, что они смогли прокусить волшебную шубу. Все четыре тела выглядели лопнувшими, словно перезрелые ягоды, но изнутри сочилась не кровь, а зеленовато-желтая слизь.
Однако полюбоваться на эти красоты ему не дали.
– Что застыл? Кру-гом!
Нанас развернулся обратно. Фигура сделала к нему несколько шагов, и он, наконец, смог рассмотреть, что перед ним стоит девушка. Она была ростом с него, но казалась меньше, потому что выглядела очень худой. На ее бледном, заостренном книзу курносом лице выделялись глаза – темные, большие и цепкие, – точный цвет которых Нанас не сумел разглядеть. Волосы тоже были темными и очень короткими. Но самым удивительным показалось ему одеяние девушки. Торка была сшита не из шкур, а из ткани; Нанас это понял сразу хотя бы уже потому, что таких полосатых шкур не бывает. Черного цвета штаны, тоже определенно из ткани, поддерживал широкий пояс с большим блестящим квадратом посередине, наверняка металлическим. На поясе висел длинный нож в ножнах, а штаны были заправлены в точно такие же черные каньги, что Нанас видел на ногах убитого им парня.
– Нравлюсь? – заметив его изучающий взгляд, хмыкнула девушка. – А ну, отвечай, кто такой?
– Нравишься. Нанас, саам, – последовательно ответил он.
– Саам?.. А почему рыжий?
– Ну, такой вот рыжий саам, – развел Нанас руками.
– И откуда ты взялся, рыжий саам? – прищурилась девушка.
– В дыру провалился…
– Снова дуркуешь?
– Нет, правда! – заспешил Нанас, – я убегал от синеглазов, забрался на сопку, упал и… вот, провалился. А здесь на меня тоже напали, эти, – мотнул он головой за плечо.
– От синеглазов? – нахмурилась девушка. – Зубастые, с шипами и броней по всему телу?
Что такое броня, Нанас не знал, но догадался сразу и кивнул.
– Сволочи! Нас они тоже достали… – помрачнела девушка, но взгляд ее тут же вновь стал подозрительным. – Но это ладно. А как ты вообще в Видяеве очутился?
– Приехал. Сначала на оленях, потом на собаках.
– Откуда? Зачем?
– Сейдозеро… Знаешь такое? Ну, это там, – не уловив в глазах девушки понимания, Нанас махнул рукой в сторону, – за Колой, Оленегорском, Ловозером, еще дальше. Там наш сыйт. Но я из него сбежал. А потом встретил небесного… – В голове Нанаса словно что-то щелкнуло. Он запнулся и уставился на девушку так, словно увидел ее только что. – А ты… А тебя… Ты – Надя, да?
Теперь и у девушки округлились ее подозрительно прищуренные глаза, и Нанас увидел наконец, что они – карие.
– Откуда… как ты узнал?!.. Вы поймали радиограмму? У бати все-таки получилось ее отправить?! – Бледное лицо девчонки словно озарилось внутренним светом и стало вдруг безумно красивым. – Он ушел пять дней назад… Батя мой… Мичман Никошин. Сделал рацию и поднялся наверх. Отсюда сигнал не проходит. Он не вернулся… Ты видел его там, наверху?
Нанас покачал головой.
– Это они, – злобно процедила Надя, – эти шипастые твари!.. Батя больной, слабый, не отбился… – По щеке девушки скатилась слезинка. – Я не хотела его отпускать, хотела идти сама, по он приказал… Сказал, что ради меня… что я должна… – Девушка всхлипнула, но тут же нахмурилась, махнула рукой по щеке, вытерев слезы, и вновь заговорила сухо и холодно: – Так вы поймали радиограмму?
– Не знаю, – осторожно сказал Нанас. – Я ее не видел. Может, поймали потом, когда я уже убежал… Какая она? На что похожа?
– Дуркуешь? – направила ему прямо в живот плюющуюся огнем палку девушка, и глаза ее опять превратились в две щелки. – Не к месту.
– Но я и правда не знаю, кто она такая! – взмолился Нанас, но тут в его голове мелькнула догадка: – Это ваша собака, да? Твой отец привязал к ней записку и отправил искать людей?
– Ты что, на самом деле такой тупой? Не притворяешься? – Надя опустила палку и горько усмехнулась: – Надо же, увидела второго за всю жизнь человека, а он оказался… Зверьком каким-то…