Полуостров Надежды. Трилогия
Шрифт:
Нанас выпрыгнул из волокуш и с криком: «Не-е-ет!!!» рванулся к ним. Он даже не понял, каким образом в его руке оказался автомат; правда, держал он его, словно дубину, за узкий конец. Но до места схватки было далеко, и он, холодея, понимал, что все равно не успеет.
Однако его неосознанный порыв оказался все-таки не напрасным. Услышав его вопль, мужчина повернул к нему голову, чем тут же воспользовалась Надя. Она вцепилась в державшую оружие руку мужчины и берцем заехала ему между ног. К сожалению, лежа у нее не получилось как следует размахнуться, и удар вышел недостаточно сильным, однако
«Понял, что перед ним девушка», – подумал Нанас и прибавил ходу, хотя в тяжелом костюме сделать это было невероятно трудно. Он тоже почти сразу сорвал с себя маску и теперь во всю глотку орал что-то нечленораздельно-свирепое.
Мужчина, быстро обернувшись на его рев, все же ударил Надю, – да еще и сильней, чем в первый раз. Голова девушки дернулась и запрокинулась. Мужчина подхватил ее обмякшее тело и принялся озираться, высматривая свою машину. Но, увидев, что та лежит, опрокинувшись, шагах в десяти, не стал терять время. Бросив девушку поперек сиденья ее фиолетового снегохода, он вскочил сзади, и, когда сааму оставалось до родных «самобеглых нарт» всего ничего – каких-нибудь два-три прыжка, те, взревев и обдав его залпом снежного града, быстро помчали вперед.
Нанас, сделав по инерции еще пару шагов, рухнул на колени, а потом, содрогаясь от вырвавшихся наружу рыданий, и вовсе повалился лицом в снег. Он явственно ощутил, что вот сейчас, только что, для него кончилось все: перестали существовать какие-либо цели, исчез смысл его существования, оборвалась сама жизнь. Без Нади ему не нужно было ничего, совсем-совсем ничего.
Он почувствовал, что его кто-то тянет за ткань костюма, и даже Догадался, кто – да и кто это мог быть, кроме Сейда? – но вставать не хотелось и было попросту незачем. Остаться лежать, уснуть, замерзнуть – вот что было сейчас единственным, но-настоящему сильным его желанием.
«Значит, пусть она пропадает?!» – «послышалось» вдруг в голове.
«Она уже пропала! – в бессильной злобе ответил он. – Ты что, не понимаешь?»
«Она пропадет, если ты будешь тут валяться. Или опять скажешь, что отдыхаешь?»
– Да как ты смеешь! – вскакивая, заорал вслух Нанас.
Его вдруг охватило неодолимое желание броситься на пса, словно тот и являлся главным виновником случившегося.
«Уже хорошо, – фыркнул тот. – Теперь направь свою злость куда следует».
«Как?! Скотина ты неразумная, как я могу это сделать?!»
«Здесь аж три снегохода. Выбирай любой и отправляйся в погоню».
«Издеваешься?! Ты же знаешь, что я не умею».
«Я могу научить…»
«Ты?!..»
«Я видел, как это делала Надя. Подумал, что тебе это может пригодиться. Я стал на какое-то время ею, и теперь ее умение управлять снегоходом – во мне. Я могу передать его тебе, если нужно».
Нанас даже не стал вникать в невероятный смысл услышанного. Он ухватил только суть и гут же воскликнул:
– Так чего же ты ждешь, изверг мохнатый?! Передавай скорей!
Все произошло настолько быстро, что Нанас не успел ничего почувствовать. Только увидел вдруг, как закатываются, тускнея, желтые глаза верного друга, а сам пес медленно заваливается набок. Но, бросившись на помощь Сейду, он неожиданно понял еще, что знает теперь, как заставить снегоход двигаться. Нанас вскочил. Снова бросился к псу и вскочил опять. Что делать? Похоже, что Сейд умирал. Но и Надя умрет, если он будет медлить! Скрежетнув зубами, Нанас бросил верному другу: «Прости!», поднял и забросил за спину автомат, подскочил к лежащему на боку черному снегоходу и поставил его на лыжи c такой легкостью, словно
тот был из полого дерева. А еще через мгновение он уже сидел на нем верхом и поворачивал ключ в замке зажигания. Левая рука будто сама дернула рукоятку переключения передач, большой палец правой нажал рычаг газа. Снегоход, торжествующе рыча, рванулся вперед. Вторя ему, зарычал и сам Нанас. Воткнув вторую передачу, он разогнался так, что засвистел в ушах ветер и заслезились глаза. И все же он сумел рассмотреть далеко впереди на пустынной дороге темное пятнышко.
– Ну, держись, падаль! – заорал Нанас. – Сейчас ты у меня за все ответишь!
Пятнышко стало увеличиваться в размерах. Не так быстро, как хотелось Нанасу, но все же. В общем-то, это даже показалось ему странным – ведь снегоходы были одинаковыми, значит, похититель мог бы ехать быстрей. Но, приблизившись к нему настолько, чтобы увидеть подробности, он сразу понял, в чем дело: Надя пришла в себя и отчаянно брыкалась, так что седоку волей-неволей пришлось сбросить скорость, чтобы и сдерживать сопротивление девушки, и управлять снегоходом.
Держа руль одной рукой, Нанас другой снял из-за плеча автомат. «Научившись» водить снегоход, он почему-то был уверен, что уже умеет и стрелять. Однако автомат в его руке по-прежнему оставался всего лишь непонятной «плюющейся огнем палкой».
«Что ж, – подумал юноша, – и палка – тоже оружие». И, вновь зажав автомат в кулаке наподобие дубины, он воспользовался им именно в этом качестве, настигнув похитителя.
Удар пришелся по шее, туда, где заканчивался серый мех шапки. Мужчина, даже не вскрикнув, повалился набок и начал медленно сползать с сиденья, но едва его тело коснулось земли, как его тут же сорвало и закрутило по дороге.
Оставшаяся без поддержки Надя выгнулась, пытаясь ухватиться за руль снегохода, но тот, потеряв управление, завилял, и девушка, не удержавшись, соскользнула на дорогу. Снегоход, будто собираясь ринуться ей на помощь, круто развернулся и тут же заглох.
Нанас, отшвырнув мешающий автомат, затормозил столь резко, что его «самобеглые нарты» пошли юзом. Мотор протестующе зачихал, фыркнул и умолк. Однако юноши на нем уже не было – он, забыв про тяжесть костюма, несся к пламенеющей на снегу оранжевой, сжавшейся в клубок фигурке.
– Надя!.. Как?!.. Что?!.. – Задыхающийся от сжавшей сердце тревоги, он упал перед ней на колени.
Надя медленно перевернулась на спину. Ее лицо почти сливалось цветом с дорогой, и алая кровь на нем казалась от этого еще более яркой. Один глаз скрылся меж вздутиями багрового кровоподтека, зато второй распахнулся и засиял такой радостью, что Нанасу привиделись летящие к нему мерцающие искры.