Полуостров Надежды. Трилогия
Шрифт:
– А где… эти?.. – просипел, повернув к ним голову, мужчина.
Он был невообразимо стар. Его темное худое лицо, изборожденное глубокими морщинами, заросло густой белой щетиной, и глаза тоже казались белыми, настолько они были светлыми и водянистыми.
– Этих больше нет, – сухо ответила Надя. – Но могут прийти другие, так ведь? Почему они за вами гнались?
– Долго рассказывать. – Старик устремил глаза в небо. – Хотят убить. Из-за сына… – Он опять посмотрел на них, и в его
– Мы можем взять вас с собой. Хотите?
– Назад мне пути нет… Но зачем вам такая обуза? Оставьте меня тут. Все равно я долго не протяну.
– Ну уж нет! – сказал на сей раз Нанас. – За кого вы нас принимаете?
– А за кого должен? – В голосе раненого послышалась едва уловимая усмешка.
– За людей, – прищурив здоровый глаз, ответила Надя и повернулась к Нанасу: – Цепляй волокуши и подъезжай сюда.
Нанас замялся.
– Цеплять я еще не умею… Давай ты? Быстрее получится.
Коротко кивнув, Надя направилась к своему снегоходу, но не доходя до него, повернула вдруг в сторону желтого, зарывшегося носом в сугроб. Заведя мотор, она задним ходом вывела машину из сугроба и поехала к оставленному прицепу. Недолго там повозившись, девушка подъехала к старику и сошла на дорогу. Потом снова склонилась над волокушами и сделала что-то с сиденьем, так что оно вместе со спинкой опустилось на дно, образовав нечто вроде лежанки.
– Давай, бери его за руки, – подошла Надя к Нанасу, – перенесем в волокуши.
Старик, когда они его подняли, опять начал стонать. Было видно, что он пытается сдерживаться, но у него это не получалось.
– Потерпите, – просипела Надя, с трудом переваливая ноги мужчины через борт волокуш.
– Спасибо… – выдохнул тот, оказавшись на месте.
– Пока не за что, – отбросила девушка с мокрого лба слипшуюся темную челку.
– Ты бы шапку надела, – насупился Нанас. – Простынешь, вспотевшая.
– Да и противогазы бы не мешало, – стала оглядываться Надя.
– Противогазы не обязательно, – подал голос старик. – Здесь достаточно чисто. Мы ведь живые… пока.
Надя кивнула. Сперва старику, потом Нанасу:
– Ты сам-то шапку тоже надень.
Нанас ощупал голову и только сейчас понял, что все это время был с непокрытой головой. «А еще удивляюсь, почему так замерзли уши», – мысленно улыбнулся он и тоже стал озираться в поисках шапки. Но раньше его взгляд наткнулся на Сейда, и он, забыв обо всем, бросился к другу. Подняв пса на руки и прижав его к груди, Нанас зашептал:
– Ты уж прости меня еще раз, ладно? Видишь, тут такое… Сейчас я тебя напою, хороший мой!
Сейд вновь благодарно лизнул его в щеку, и Нанас поспешил к волокушам, куда осторожно, к ногам раненого, положил пса. Затем достал начатую бутылку воды и потянул уже ее горлышко к пасти Сейда, но, быстро опомнившись, наклонил его над губами старика. Тот сделал несколько глотков, показал глазами, что хватит, и растянул губы в блаженной улыбке. Остатки воды Нанас влил в пасть Сейду.
«Спасибо», – тут же «услышал» он.
Это было добрым знаком. Значит, друг потихоньку стал отходить.
– Ну, что? – спросила Надя. – Поехали? Только, как видишь, для тебя тут места больше нет. Так что…
– Я и не собирался тут, – кивнул на волокуши Нанас. – Вон мой «олень» стоит, – указал он на черный снегоход. – А ты почему этот, а не свой прицепила?
– Мой придется оставить, – погрустнела Надя. – Он теперь фонит, наверное, как ядерный реактор… Кстати, отъедем чуть дальше и переоденемся.
Старик внимательно прислушивался к их словам.
– А вы откуда, ребята? – спросил он вдруг.
В его голосе чувствовалась настороженность.
– Оттуда, – мотнула головой Надя. – Из-за Мурманска.
– Так ведь Мурманска нету…
– Я сказала не «из», а «из-за». Подробности ни к чему.
– Да и впрямь ни к чему. Ну, а Мурманска и правда нет или врут?
– Правда. Воронка там, залитая водой.
– Эх-х!.. – вздохнул старик с горечью. – Какой город был… – А потом окинул взглядом костюмы Нанаса и Нади и сказал строгим тоном: – Тогда вам и впрямь нужно переодеться, фон там, небось, до сих пор приличный.
– Сначала отъедем, – упрямо повторила Надя. – Нанас, седлай своего коня… в смысле, оленя!
– Нанас?.. – приподнял голову мужчина. – Оленя?.. Вы не саамы, случайно?
– Я – саам, – сказал Нанас. – А она… – Тут он смущенно притих, поняв вдруг, что не имеет понятия, кто такая Надя. Впрочем, он и знал-то, что кроме саамов бывают еще какие-то русские, о которых очень плохо отзывался Силадан; значит, скорее всего, те были хорошими.
– А я – нет, – продолжила за него Надя и нетерпеливо добавила: – Поехали, поехали! Саамы, не саамы – какая разница?
Но старик ее будто не слышал, с непонятным восторгом разглядывая Нанаса.
– Живой саам! – воскликнул он. – Обалдеть! Никак не думал, что саамы после всего этого выжили, вас ведь и так было мало!.. – Он вдруг смутился: – Извините, я бывший учитель истории, а в свободное время ездил по области, изучал историю края, саамские обычаи… Я – Роман Андреевич, – вдруг как-то официально представился он.
– Надежда, – буркнула Надя. – Может, отложим изучение этого саама на более безопасное время? Он никуда не убежит, обещаю.