Полуостров Надежды. Трилогия
Шрифт:
— То есть, как «попрощайтесь»?.. — растерянно улыбнулась Надя. — Нанас разве не едет с нами?.. Он будет ждать здесь?..
— А чего ему ждать? Он свое дело сделал, пусть возвращается в стаю.
— В сыйт, — невольно поправил Нанас. До него еще не дошло, что именно сказал этот забывчивый лысый мужчина.
Глава 2
НОВАЯ ЦЕЛЬ
Похоже, ничего толком не поняла и Надя. Она стояла, растерянно хлопая длинными ресницами, и переводила взгляд от начальника охраны к Нанасу и обратно.
— Так вы будете прощаться? — переспросил Сошин. — Поверьте, Надежда Семеновна, не стоит заставлять начальство ждать.
— Но почему Нанас… — залепетала Надя. — Это неправильно… Пусть он тоже поедет,
— Его выгоняю не я. Таков был приказ.
— Чей приказ?
— Начальника гарнизона Ярчука Олега Борисовича. Вы с ним как раз скоро встретитесь.
— Ну тогда… — Надя сжала кулаки, — тогда я сама ему все расскажу про Нанаса. И он обязательно прикажет его пропустить! — Девушка шагнула к Нанасу и схватила его за руки: — Ты слышишь? Ты понял, да? Я все-все им про нас расскажу, про то, как мы… как ты…
Надя шмыгнула носом, глаза ее покраснели, и Нанас, осторожно высвободив руки, нежно ее обнял.
— Все хорошо, — сказал он. — Ты иди.
Хотел сказать что-то еще — ласковое, ободряющее, но почувствовал, как перехватило вдруг горло, словно кто-то крепко сжал его большой сильной лапой. До Нанаса наконец-то дошло, что его не пускают в Полярные Зори — в тот самый рай, куда он так стремился… Сказать, что ему стало обидно и больно, — это значило ничего не сказать. И почему-то очень неприятно было думать, что эту обиду и боль увидит в нем сейчас Надя. Нет, он, конечно, не допускал и мысли, что она почувствует над ним превосходство или нечто подобное из-за того, что саму ее, в отличие от него, не выгоняют. Но все равно на душе было гадко, захотелось поскорее уйти, убежать отсюда — и, желательно, как можно дальше.
Однако Надя словно прочитала его мысли.
— Только ты никуда не уходи! — быстро подняла она испуганное лицо с влажными полосками на щеках. — Ты меня жди! Я обязательно вернусь! Все им расскажу и вернусь за тобой.
Нанас краем глаза заметил, как Сошин шепчет что-то кивающим в ответ охранникам. Затем тот водрузил на лысину шапку и позвал:
— Все, Надежда Семеновна. Все, едем!
Нанас разжал объятия. Надя попятилась от него, продолжая шептать:
— Только ты жди… Я вернусь!..
Стоило закрыться за ней с Сошиным двери, как к Нанасу шагнули Митрофанов и Коновалов:
— Пошли.
Они вывели его к двери в стене, открыли ее мощные засовы и, не особо церемонясь, вытолкали парня наружу. Затем Коновалов остался с ним, а Митрофанов пошел открывать проходы в проволочных заграждениях. Открыл, призывно махнул рукой, и Нанас получил очередной тычок в спину.
— Зачем? — огрызнулся он. — Я и так пойду.
— Еще бы ты не пошел, — скривил в усмешке губы Коновалов. — А если захотим, — он положил руку на висевший у него спереди автомат, — то и побежишь.
Уловив жест охранника, Нанас вспомнил, что остался безоружным.
— Верните мой автомат, — буркнул он.
— Может, лучше пулемет? Или сразу танк? — хохотнул охранник, но тут же презрительно скривился и опять подтолкнул его: — Давай, проваливай! Забудь сюда дорогу и дикарям своим тоже скажи, чтобы не думали к нам соваться, — мы не всегда такие добрые.
Нанас понял, что ничего он от этих людей не добьется. Да и ясно было, что говорить с ними, а уж тем более о чем-либо просить, без толку — они лишь выполняли то, что сказал им начальник охраны. А тот, судя по всему, тоже выполнял приказание своего начальника. Так что разговаривать имело смысл только с ним — с неведомым Ярчуком Олегом Борисовичем, добраться до которого у Нанаса пока не было никакой возможности. Что ж, такая возможность была у Нади. Даже не возможность, а и вовсе неизбежность. И можно было не сомневаться, что Надя поговорит с ним еще и лучше, нежели бы это сделал он сам. А ему, Нанасу, остается лишь немного подождать.
И юноша, не оглядываясь, зашагал к редкому подлеску по четкому ровному следу, недавно оставленному их снегоходом. А пока шел, вспомнил, что он не совсем безоружный; под курткой на ремне висел в ножнах подарок «небесного духа», а рядом, в мешочке из оленьей шкуры, лежали кресало с огнивом. На душе сразу стало чуточку теплей, хотя обида из нее конечно же никуда не делась.
Уже разведя костер и улегшись возле него на срубленный еловый лапник, Нанас снова и снова прокручивал в голове последние события, по которому уж разу переживая случившуюся с ним несправедливость. Особенно горько было думать о том, что Семен Будин все-таки использовал его, обманул, посулив награду в виде сказочного рая. Ведь наверняка же он знал, что «дикаря» туда не пустят. Неужели Нанас не пошел бы спасать Надю просто так, безо всяких лживых обещаний?.. Хотя, тогда, не зная Нади, наверное, не пошел бы… Или нет, все равно бы пошел, но только не ради обещанной награды, а из-за страха перед наказанием за ослушание — ведь тогда он искренне думал, что перед ним настоящий, могущественный дух.
А может, Надин отец все-таки не обманывал его насчет этой награды? Может, он и в самом деле полагал, что жители волшебного города обязательно примут в свои ряды спасителя его дочери? И полагал это потому, что сам бы поступил именно так. Все-таки, судя по всему, «небесный дух» был хорошим человеком. А может, и начальник гарнизона Ярчук тоже хороший человек… Вот расскажет ему Надя их историю, и тот поймет, что напрасно обидел хорошего человека Нанаса…
Тепло костра согрело юношу, растопило обиду, смягчило боль. Мысли потекли тягуче и плавно, погружаясь вместе с сознанием в сон. А в этом сне все повторилось снова: побег из сыйта, встреча с «небесным духом» — раненым летчиком Семеном Будиным, его «повеление» Нанасу спасти девушку Надю с неведомой базы в поселке Видяево и отвезти ее в город-рай Полярные Зори… Снилось и смертельно опасное путешествие по заснеженной дороге — «белой ветке». От Ловозера до оленегорской развилки, где Нанас, отбиваясь от бандитов, впервые в жизни убил человека; затем до разрушенной Колы, где радиация умертвила оленей и едва не убила его самого; потом до Видяева, где сначала им с верным Сейдом повстречалась белая собака Снежка, а потом ее сородичи помогли отбиваться от кошмарных синеглазов… И конечно же ему снилась Надя, которую он встретил в таинственном подземном гроте на «великой рыбе» — атомной подводной лодке. А потом перед глазами пролетела дорога назад: встреча под Оленегорском раненого учителя Романа Андреевича, Надино похищение, чудесная способность Сейда, благодаря которой Нанас научился управлять снегоходом и спас Надю… Затем была бандитская группировка, снежные парусники которой остановил ценой своей жизни старый учитель; потом — едва не закончившаяся общей гибелью встреча с большеногим великаном… А когда ему приснился конец этого трудного и длинного пути — огни на стенах заветного города Полярные Зори, — Нанас проснулся.
Солнце еще не поднялось над невысокими и редкими деревьями, но его лучи уже раскрасили снег розовым цветом. Безоблачное синее небо обещало чудесный день. Но для молодого саама все чудеса сошлись сейчас только в одном желании: он хотел, чтобы Надя вернулась и сказала, что им обоим разрешили остаться в городе-сказке. Однако девушки рядом с ним не было…
Нанас быстро вскочил с лапника и поспешил выбраться из-за деревьев. Парень с ужасом подумал вдруг, что Надя не смогла найти его в темноте и пошла к петербургской трассе, решив, что он, не дождавшись ее, отправился назад.
Однако, выскочив на открытое место, юноша сразу увидел свой одинокий след, хорошо различимый в косых лучах восходящего солнца, тянущийся вдоль оставленной снегоходом полосы до самых ворот в защитной стене. Больше на снежной целине никаких следов не было. Это говорило о том, что Надя все еще оставалась в городе. Но почему? Ведь она сказала ему, чтобы он ее ждал, что она обязательно вернется!.. Даже если ее просьба насчет Нанаса осталась бы без ответа, Надя все равно бы пришла, чтобы сказать ему об этом. Хотелось верить, что она бы в этом случае и сама не захотела оставаться… Или захотела бы? Или… уже осталась?..