Полуостров сокровищ
Шрифт:
— За что?
— Ну, за вчерашнее, — чтобы успевать за учителем, приходилось бежать вприпрыжку. — Честно говоря, я как тот магазин увидела — крышу снесло напрочь. А вы, Базиль, были такой добрый… Я потом поняла, что это из-за бывшей.
— Перестань. Всё уже в прошлом.
— Ага, как же. Развела, как маленького…
— Что ты несешь?
— Вертит вами как хочет, а вы и рады…
Базиль остановился. Осоловело на меня посмотрел — белки глаз у него были в синих прожилках, и очень походили на вареные, слегка залежалые яйца.
— Что
Закатив глаза, я приготовилась объяснить еще раз, но он только махнул рукой.
— Ладно, идем. Надо выпить.
— Да не пью я!
— Чай. Я говорил о чае.
Чайная нашлась неподалеку от порта. Называлась просто и без затей: «Три Медведя». Я заказала себе кофе с шоколадом и взбитыми сливками, а Лумумба взял стакан крепкого чаю. Выпив, спросил еще один, а затем — еще. После третьего он откинулся на спинку стула и приказал:
— Рассказывай, что узнала про убитую.
— А почему вы не хотите поговорить о своей бывшей жене?
— Потому что не о чем говорить.
— Стесняетесь, да? А вы её, между прочим, до сих пор любите…
— Это не твоё дело.
— А вот и моё.
Закрыв глаза, Лумумба устало потер виски, несколько раз вздохнул, а потом строго на меня посмотрел:
— Я начинаю думать, что ты специально тянешь время.
Блин. Быстро он меня выкупил.
— Да ничего я не тяну… Чего рассказывать-то?
— Ты же в театр отправилась, верно? Чтобы разузнать, что за певец к ней ходил.
На столе вдруг оказалось много очень интересных царапинок.
— Ну… На самом деле, до театра я не дошла… Гамаюн вам разве не сказала?
— Представь себе, нет. Только, что тебя похитили.
Я тяжело вздохнула.
— В поисках театра мы с Гамаюн вышли на площадь. Такую большую, в центре города, знаете? Красивую такую… Там еще здание это, на небоскреб похожее. С буквами МОZК наверху…
— Ближе к делу, сударыня.
— Я увидела огромный шатер в сине-белую полосочку, и решила посмотреть, что это… Оказалось, цирк, представляете? С клоунами, красным манежем и настоящим львом в клетке!
— Значит, вместо работы вы, сударыня, отправились развлекаться. Не ожидал… Ладно бы, Ваня. От его неокрепшего рассудка всего можно ожидать, но вы…
Я уже поняла, что Лумумба переходит на «вы» в крайней степени раздражения. В такие моменты он становится предельно вежлив. Наверное, чтобы не навредить никому, ненароком.
— Сами-то хороши. Вздумали за зомби посреди города гоняться.
Упс. Сейчас он меня точно превратит.
— Я тебе этого не рассказывал, — вкрадчиво произнес наставник.
— Кот проболтался. Он о том, что в городе творится, всё-всё знает.
Лумумба несколько секунд смотрел на меня, как удав на цыпленка, а потом встряхнулся и щелкнул пальцами, подзывая официанта.
— И как ты оказалась на корабле викингов?
— Они тоже были в цирке.
— Ну конечно. И как я сразу не догадался?
— Там был метатель ножей. Он попросил кого-нибудь из публики подняться на сцену… Я и пошла.
— Так он метал в тебя ножи?
— Вот еще! Что я, дура, давать незнакомому фраеру кидать в себя острые штуки? Это я в него метала. С завязанными глазами. Причем ножи, при ближайшем рассмотрении оказались тупые, и по-настоящему фраер их не кидал, а только делал вид — из доски в нужных местах выскакивали лезвия, стоило нажать на рычажок… Совсем неинтересно. Так что я свои взяла, из рюкзака. Представляете, как он удивился, когда его вместо меня привязали? — я вспомнила бледное, в тон с манишкой, лицо метателя, и засмеялась. — Жалко, что Ласточки не было. Вот она бы показала настоящий класс…
— А привязывали, видно, викинги?
— Ну да. Им тоже не понравилось, что ножи тупые. А когда представление закончилось, я пошла еще раз посмотреть на льва…
Дальше рассказывать не хотелось. Глупо же я выглядела: визжащая, брыкающаяся, и с мешком на голове.
— Ясно всё с тобой, — Базиль поднялся и бросил на стол несколько мелких монеток. — Значит, заглянем в театр сейчас.
Но в театр мы снова не попали, потому что, выйдя на злополучную площадь, увидели отряд дружинников. Они пронеслись мимо, бряцая оружием и грохоча ботинками по брусчатке.
— Ходу! — подхватив меня под локоть, наставник ускорил шаг.
— Думаете, опять что-то случилось?
— Уверен.
Переулок, в который втянулись дружинники, с обеих сторон огораживали шикарные заборы. Тут были и кованные решетки, и розовый, с искрой, камень, и филигранные, с копьями по верху, ворота. За заборами угадывались новенькие, буквально с иголочки, особняки. Под красными черепичными крышами сверкали свежевымытые окна с кружевными занавесками, с горшками герани на подоконниках, с гортензиями в палисадниках и ровными, как футбольное поле, стриженными лужайками. Я даже удивилась: что могло случиться в таком красивом месте?
За оцепление нас не пустили. Дружинники стояли намертво, окружив место происшествия высокими щитами. Толпа перед оцеплением волновалась, высказывая разные версии и соображения, но видеть — ничего не видела. Я уже высматривала лазейку в оцеплении, но Лумумба поймал меня за шиворот и стал пробираться сквозь толпу назад.
— Вы что, вот так просто уйдете?
— Помолчи, — повернув за угол, он оглянулся, проверяя, что нас никто не видит. — Сыскной воевода сейчас где?
— С Ванькой, у викингов. Вы же сами…
— Правильно. И никто об этом не знает.
— Так может, сбегать за ним? Тут же явно что-то серьезное…
— Мы ему потом всё расскажем.
— О… — я, кажется, поняла, что он хочет сделать. — Но… вам не кажется, что это неправильно?
Наставник, взяв меня за плечи, заглянул в лицо.
— Подумай сама: это по нашей вине сыскной воевода не на работе?
— И если узнают, что он там веселится… — я кивнула. — А что со мной?
— Подождешь тут.
— Ни за что. Куда вы — туда и я.