Полураспад СССР. Как развалили сверхдержаву

Хасбулатов Руслан Имранович

• Среди огромного количества ошибок, просчетов и заблуждений, приведших к гибели советской империи, следует назвать одну из главных ошибок Генерального секретаря ЦК КПСС — это догматизм. Догматизм, свойственный всей правящей верхушке страны, догматизм, который составлял мировоззренческую сущность самого Горбачева. Они не сумели ею преодолеть, несмотря на, возможно, искреннее стремление достигнуть сформулированных ими задач. Соответственно, интеллектуальные и организационные возможности реформаторов-коммунистов оказались неадекватными поставленным ими самими перед собой задачам. Соответственно, они не сумели точно сформулировать перед интеллектуальными силами страны как общие, так и конкретные подходы для решения этих задач. А те «подходы», которые они сами предлагали, были явно ограниченными, чтобы решить эти задачи. Ограниченными прежде всего их понятиями догматического социализма, когда даже официальное признание принципа частной собственности им казалось непростительным «отходом» от социализма. Ленину это не казалось «отходом», Дэн Сяопину тоже

не казалось это «отходом». А Горбачев не решился на такой «отход»… Догматизм…

• Что означал для действующей системы этот горбачевский отказ от «отхода»? Это означало отказ признать действие глобальных закономерностей, требующих от социальных систем конвергенции. Горбачеву, видимо, не объяснили его многочисленные советники, в том числе ученые-академики, что огромная приватизационная волна, которая начала катиться по всему земному шару с конца 70-х — начала 80-х гг., является не каким-то эпизодическим событием, продиктованным чисто конъюнктурными обстоятельствами. Это — отражение новых реальностей глобализационных процессов, требующих «совместимости» национальных систем формирующемуся новому мировому порядку. Поэтому, если в 20-х гг. Ленин рассматривал «возвращение к капитализму» как чисто утилитарное средство для спасения коммунистического государства именно на данном этапе, а «дальше — будет видно», то ныне, в конце XX столетия, — мировое развитие абсолютно диктовало введение капиталистических экономических отношений как «безальтернативный выбор» — но не на кратковременной основе, а в обозримом будущем. При этом процессы конвергенции предусматривают бесконечное многообразие непосредственных форм этих экономических отношений в странах, в зависимости от их внутренних условий и «технологической зрелости» национального экономического комплекса.

• Эти современные глобализационные закономерности хорошо были усвоены «китайскими товарищами», которые не просто использовали опыт НЭПа, а приспособили его к своей политической системе, в которой нашлось место и партийной бюрократии. И более того, в отличие от горбачевского СССР коммунисты Китая, их партийные структуры были организованы в основную модернизационную силу. Горбачев и болтуны-демократы сделали все для того, чтобы превратить такую мощную силу, как структуры КПСС, в откровенных врагов политики перестройки, оттесняя их на обочину политического процесса. В Китае — они стали проводниками политики Дэн Сяопина. Вот в чем принципиальная разница между политикой Дэн Сяопина и Горбачева.

• Дэн Сяопин признал фактически частную собственность, создал классический капиталистический рынок в полном объеме. От провозглашения «новой политики» в 1979 году до начала воплощения рынка в полном объеме (1981 г.) Китаю понадобилось менее трех лет. Успехи были достигнуты гигантские. Партийные комитеты КПК были ответственны персонально за ход экономической реформы и ее результаты.

• Горбачев так и не признал частную собственность в СССР. Верховный Совет СССР, в котором как раз заседали «выдающиеся демократы», не разработал и не принял ни один закон, предусматривающий введение частной собственности в стране, — но зато они как одержимые боролись за «отмену» 6-й статьи Конституции СССР! Одновременно была почти развалена административно-бюрократическая система (АБС), Госплан уже не управлял почти ничем, экономика стала деградировать. С точки зрения системы были предприняты действия, подрывающие ее целостность, в то время как «другая» — рыночная — как альтернативная система не была предложена, отсюда — хаос.

• В такой обстановке никакого «внешнего вмешательства» для гибели СССР не требовалось — надо было просто ждать, когда хаотические процессы перейдут в стадию саморазрушения. Для этого уже не надо было многого — всего лишь сокращения финансовых поступлений в казну. В качестве одной из главных причин, способствовавших распаду СССР, справедливо называют сепаратизм, начавшуюся войну между Арменией и Азербайджаном по поводу Карабаха, позицию стран Прибалтики и т. д. Это верно. Но надо знать природу этого сепаратизма. Он, с одной стороны, прямое следствие неспособности горбачевского государства установить должный порядок через государственное принуждение. Если в нужный момент не используете это принуждение — приходит беда. Это и случилось раньше, чем в других регионах, в Закавказье — в результате войны между двумя союзными республиками СССР в 1989 г. по поводу Карабаха — задолго до прихода к власти в Российской Федерации Ельцина — Хасбулатова. С другой стороны, этот политический сепаратизм, получивший огромный размах уже с конца 80-х гг. — результат неэффективной и, более того, ущербной социально-экономической политики Кремля, всей его внутренней политики. Чего добивалась Прибалтика в 1989 г. на 1 съезде народных депутатов: «Дайте нам экономическую самостоятельность. Мы лучше вас, в Центре, знаем, как проводить реформы в наших республиках!» Не дали. Почему не дали? Догматизм «вождей»! А разве не было бы просто интересно посмотреть на то, что они там, в Прибалтике, сами хотят сделать, что у них получится? Нет, «мы не можем поступиться коммунистическими принципами» — так реагировали руководители СССР, им же поддакивали «радикал-демократы», использовавшие молодую демократию для наступления на реформатора Горбачева. И — потеряли СССР.

• Никаких иностранных заговорщиков, стремящихся развалить СССР, не было в природе. При этом не следует путать деятельность по «нанесению ущерба» с деятельностью по «развалу страны». Если стремление

«нанести ущерб», и по возможности — как можно больше, присутствовало всегда в отношениях между СССР и другими ведущими странами мира как очевидная закономерность, то «развалить СССР мирным путем» — эта задача никогда не стояла ни перед одной из западных держав на всем протяжении послевоенных десятилетий. Не стояла в силу того, что она представлялась абсолютно недостижимой (некие «инструкции» Даллеса, на которые ссылается в прессе даже такой неглупый человек, как Никита Михалков, — это просто несерьезно).

• Кто на Западе, например, мог предположить, что Горбачев вдруг «достанет» истлевший от времени Союзный договор 1922 г., отбросит Конституцию СССР и начнет заново «собирать» республики? Кто на Западе мог предположить, что не найдется ни один опытный, грамотный человек, который ему мог бы сказать: «Дорогой Михаил Сергеевич! Это путь, ведущий к развалу СССР!» Таких в стране не нашлось вплоть до лета — осени 1990 г. Но когда я об этом заговорил, в том числе и с трибуны III съезда народных депутатов России, было уже поздно. Поезд, «нагруженный динамитом» Союзного договора, мчался с огромной скоростью в пропасть.

И оказался… в Беловежской Пуще, в селении Вискули, вблизи охотничьего домика для партийных чиновников.

•…Горбачев фактически оказался одиноким пленником своих замыслов. Пытаясь лично контролировать «ситуацию», он не давал возможности в полную силу работать премьеру Николаю Рыжкову и отправил его правительство в отставку в начале 1991 г. Премьер Павлов, заменивший порядочного Николая Рыжкова, не умея пользоваться огромной властью главы Правительства СССР, в то же время почему-то добивался все большего увеличения своих полномочий. Скорее всего, это были интриги таких же, как он сам, недалеких его помощников, пытающихся «подготовить» Павлова к замене Горбачева. Поэтому он фактически согласился возглавить антигорбачевский переворот, полагая, что Крючков, Янаев и Язов осуществят всю необходимую для этого «грязную работу». Но ни он сам, ни указанные должностные лица не обладали достаточно изощренным умом, чтобы подготовить и провести последнюю успешно. Крючков, как я сделал вывод из своего неоднократного общения с ним (с периода занимаемой мной должности первого заместителя Ельцина), был человеком довольно-таки посредственным. Существующее представление о некой «чекистской гениальности» Андропова, при котором сделал большую карьеру Крючков, у меня вызывает очень серьезные сомнения. Во всяком случае, при Крючкове КГБ стал стремительно деградировать — отсюда провальный проект КГБ, навязанный им части руководства СССР (ГКЧП). И в равной мере — последующие события («ползучий переворот») по развалу СССР — и снова при полном бездействии многочисленного офицерского корпуса КГБ, оказавшегося бездарным и равнодушным к судьбе Отечества, которое он должен был защищать.

• КГБ не сумел предотвратить воинствующий характер действий и пропаганды армянских радикалов-экстремистов, издавна лелеющих мечту поглотить Нагорный Карабах. Последние впервые в истории СССР увидели при Горбачеве возможность реализовать эту свою мечту. Именно совершенная беспомощность службы Крючкова привела к кровавой войне между Арменией и Азербайджаном, когда целые подразделения Закавказского фронта подкупались воюющими сторонами и участвовали в боевых действиях с применением тяжелой техники и авиации. Коррупция стремительно пронизала все структуры власти — государственные и партийные органы, Армию, МВД и КГБ. Хваленые горбачевские министры Крючков, Язов и Пуго — все они оказались пустышками, ни на что не способными безвольными догматиками.

• Отметим, первый крупномасштабный военный конфликт на территории СССР произошел именно в Карабахе, и обнаружившаяся безнаказанность зачинщиков привела к бурному росту националистических выступлений по всей периферии СССР — Средней Азии, Кавказу, Прибалтике и Молдавии. Особое важное, прямо-таки выдающееся значение в развале СССР имела акция армянского руководства, под видом волеизъявления населения Нагорного Карабаха, выйти из состава Азербайджана, направленная на отторжение этой области от последней в целях его присоединения к Армении. (См.: Бабурин СЛ. Мир империй. Территория государства и мировой порядок. СПб, 2005. С. 497.) 1 декабря 1989 г. Верховный Совет Армянской ССР и областной Совет Нагорного Карабаха приняли совместное постановление о воссоединении Армянской ССР и Нагорного Карабаха. Заявив о своем уважении к общечеловеческим принципам самоопределения и законному стремлению двух насильственно разделенных частей армянского народа, Верховный Совет Армении признал факт самоопределения Нагорно-Карабахской автономной области, а съезд полномочных представителей Нагорного Карабаха и избранный им Национальный совет объявил единственной законной властью в области. Было заявлено об образовании совместной комиссии для разработки практических шагов по осуществлению воссоединения Армянской ССР и Нагорного Карабаха. Президиуму Верховного Совета Армянской ССР, Совету Министров Армянской ССР и Президиуму Национального совета НКАО было поручено предпринять все вытекающие из постановления необходимые меры по осуществлению реального слияния политических, экономических и культурных структур Армянской ССР и Нагорного Карабаха в единую государственно-политическую систему. Армянская сторона исходила из утверждения, что Карабах, как, по ее мнению, и Нахичевань, как территории исторического проживания армян, является «исконно армянской территорией». (Там же. С. 497.) Так началась война между двумя республиками Советского Союза, при бездействии союзных органов власти.