Полусредний мир
Шрифт:
Глава 11
ВОЛШЕБНИКИ БЫВАЮТ РАЗНЫЕ
Итак, Керамир очутился в незнакомом мире.
Первое, что делает человек в подобных обстоятельствах — ищет собратьев по цеху. Пропившийся столичный журналист, отставший от поезда без документов и в неглиже, не раздумывая, идет в редакцию местной газетки, где получает сочувствие, подержанные брюки, бутерброд и стакан местного самогона. Потерявшийся санинспектор направляет свои стопы прямиком в санэпидстанцию того района, где его угораздило потеряться, зная, что там его ждут приют и пропитание.
Одним словом, Керамир решил искать волшебников. Рассудив, что главные признаки волшебников — длинный балахон,
Надо сказать, что в балахонах всех фасонов и расцветок недостатка не было. Граждане чертового города рядились с потрясающим разнообразием, и у Керамира, привыкшего к скучной, не меняющейся тысячелетиями моде Полусреднего мира, разбегались глаза. А вот с бородами дела обстояли существенно хуже. Бородатых вообще можно было сосчитать по пальцам, а уж особ, обладающих бородой приличествующих волшебнику размеров, среди них не было вовсе.
Опечаленный Керамир достал кисет с табаком и принялся сосредоточенно жевать, надеясь, что мускульное усилие вскоре перейдет в мозговое.
Увлекшись этим, он погрузился в раздумья и на некоторое время совершенно утратил связь с внешним миром. Это оказалось роковой ошибкой.
Керамира толкнули под локоть. Он вздрогнул. Его пихнули в спину. Керамир поднял голову и оторопел. Со всех сторон него окружали люди. Он попал в самый центр людского потока, и теперь толпа несла его по направлению к большой яме. Каменные ступени уходили прямиком под землю. Керамир попытался было вырваться из толпы, но тщетно. Со всех сторон были люди. Его толкали, пинали, дергали, и толпа медленно, но неотвратимо несла его в подземелье. Подвывая от страха, Керамир наблюдал, как приближается страшная яма. Проплыла мимо большая буква «М» на длинном шесте, и распахнутый зев подземелья поглотил Керамира.
Керамир очутился в большой пещере, рассмотреть которую ему не удалось из-за того, что толпа вдруг изменила направление, резко повернула и замедлила ход. Керамир с разгону въехал в спину идущему впереди горожанину, не удержался на ногах и с размаху хлопнулся на четвереньки.
Прямо перед его носом оказался узкий проход, вырубленный между двумя белыми плоскими столбами. Керамир, повинуясь движению толпы, дернулся было вперед, и тут же две огромные черные челюсти вылетели из прорезей в столбах и с грохотом захлопнулись перед носом Керамира.
«Пещеры джиннов Варбары! — едва не умер от страха Керамир. — Они загадывают попавшим в их сети свою загадку, и того, кто не отгадает, пожирают целиком!»
Он растянулся на животе, скуля от ужаса и не решаясь поднять голову.
— Ты что, идиот?! — раздался над ним громовой голос.
Керамир попытался найти ответ на эту загадку, но страх совершенно парализовал его ум, и единственное, что ему удалось пролепетать, было: «Да, мой повелитель!».
— Давай, проходи быстрее! Долго ты еще будешь ломаться? — услыхал он голос.
«Угадал!» — возликовал Керамир. Не успел он порадоваться успеху, как получил такой чувствительный пинок по заду, что в мгновение ока проскользнул между столбами, едва не задев головой страшных челюстей. Керамир проехался на животе по гладкому полу и очутился шагах в трех-четырех за столбами. А сзади уже напирала толпа. Керамиру дважды наступили на руку. Он едва успел вскочить, и тут же был подхвачен толпой. Его опять понесло людским потоком.
Краем глаза он успел заметить жуткую картину, похожую на кошмарный сон: впереди была лестница, и эта лестница убегала из-под ног, как живая. Керамир рванулся в отчаянном прыжке. Ему даже удалось отступить на два шага от заколдованной лестницы, но толпа была неизмеримо сильнее. Подхваченный живым потоком, Керамир в мгновение ока оказался на лестнице. В глазах его потемнело, и Керамир из последних сил вцепился в черный липкий поручень. Шаткий поручень все время уползал вперед и Керамиру приходилось время от времени перебирать ногами, чтобы не отстать от поручня.
А лестница уносила его все глубже и глубже под землю. По расчетам Керамира, он находился сейчас намного ниже самых глубоких гномьих пещер, а конца заколдованной лестнице было не видно.
Наконец, когда Керамир уже потерял всякую надежду на спасение, впереди мелькнул просвет. Дьявольская лестница кончилась. Керамира вынесло на подземную площадь.
Тут толпа несколько поредела, и Керамиру удалось отбежать в сторону и приткнуться к стене. Отдышавшись, он с изумлением оглядел подземелье.
Богато отделанная пещера, судя по всему, служила прибежищем духов и представляла собою подземный храм, посвященный местному божеству.
Керамир открыл рот от удивления.
Перед ним на гранитном постаменте возвышалось огромное бронзовое изваяние, похожее на те, каким поклоняются пещерные дикари Гайсинских пустынь, но выполненное несравненно художественнее.
Не было никакого сомнения, что статуя изображала волшебника.
Бронзовый человек был одет в длинный, до пят балахон, какие носят волшебники, и на голове у него был островерхий колпак. Правда, колпак был какой-то странный — маленький, низкий, и у него были опускающиеся уши (поразмыслив, Керамир пришел к выводу, что идея пришить к волшебному колпаку опускающиеся уши чрезвычайно полезна — тогда собственные уши не будут мерзнуть в холодную погоду, — и решил при первой возможности приспособить к своему колпаку такие же). В правой руке бронзовый маг держал волшебный посох, и вид этого посоха заставил Керамира завистливо вздохнуть. Посох был большой, раза в три больше керамирова, и обладал по-видимому, колоссальной магической энергией. Массивное древко заканчивалось длинной трубкой с острым трехгранным наконечником для привлечения духов неба, а книзу посох был сделан широким и плоским — для постоянной и прочной связи с духами земли. Сбоку на посохе имелась кривая рукоять с шаром на конце — вероятно, для пускания шаровых молний. Но главное было не в этом. В ногах у волшебника сидел бронзовый волк, и левой рукой волшебник спокойно и властно придерживал страшного зверя за холку. Керамир едва не задохнулся от зависти. Волшебный волк в Полусреднем мире был невообразимой редкостью. Точного поголовья этих зверей не знал никто, но по мнению большинства волшебников, оно колебалось где-то между нулем и единицей. Приручить же волшебного волка было совершенно невозможно. Во всяком случае, Керамир никогда не решился бы приблизиться к страшному зверю; он даже старался лишний раз о нем не думать — всем известно, что волшебные волки с легкостью читают мысли. Керамиру вовсе не хотелось в безлунную ночь повстречать на лесной дорожке серую тень с горящими глазами и оскаленными клыками величиной с палец.
Бесспорно, статуя волшебника должна быть одной из главных культовых ценностей этого мира.
Низко поклонившись статуе, Керамир последовал дальше по пещере, и обнаружил в следующей нише еще одну статую. Второе изваяние было еще диковиннее первого.
В неудобной позе, наполовину согнувшись, полусидел-полустоял человек. Керамир попытался воспроизвести эту позу, но поскользнулся и растянулся на холодном мраморе. В правой руке человек сжимал диковинную штуковину, отдаленно напоминающую подсвечник. На голове у него нелепо сидела уродливая, блином, шляпа. Человек был перепоясан многочисленными амулетами, среди которых Керамир различил крестообразный амулет для защиты от погони, большой оберег от стрел и дротиков и несметное количество одинаковых мелких талисманов, предназначения которых Керамир не знал.
Поразмыслив, Керамир пришел к выводу, что скорее всего, статуя изображает вора. Вор, запечатленный в момент кражи подсвечника, надеется с помощью амулета отвести погоню и скрыться с награбленным. Правда, оставалось неясным, отчего вору была оказана честь быть увековеченным в бронзе, но на это Керамир ответил самому себе, что от жителей чертового города можно ожидать чего угодно. Подивившись на бронзового вора, Керамир проследовал дальше.
Следующую статую он узнал сразу. Грудастая богиня любви Чмут привольно раскинула свои пышные телеса в треугольной нише, кося на Керамира блудливым глазом. Богиню окружали волшебные птицы. Керамир припомнил, как где-то читал, будто они поют чарующими голосами, а услышавший их пение становится неотразимым любовником и вдобавок излечивается от хронического простатита.