Полусвет. Страшный смешной роман
Шрифт:
Загревский чуть ли не бегом направился к выходу. Знал же, что на этом дне рождения появляться нельзя, теперь гул пойдет по всей Москве. В машине стал перебирать в голове услышанное от дурачка Самойлова. О берлинском поместье он с Марковым говорить, конечно, не будет, на этой теме ему самому надо административным ресурсом обзавестись. «Инфа сотка»… Дурачку уже сто семьдесят лет, а набрался жаргона зумеров.
– Надо в себя прийти, поеду до вторника в спа, ты с детьми справишься? – наутро Наташа не хотела поминать вчерашнего. С Глебом еще будет время разобраться
«Буду в Барвихе через час.
Не сердись на меня, пожалуйста»,
– текстанула она из машины.
Ее текст выскочил на айфоне, когда Загревский уже набирал Барвиху, чтобы отменить бронь. Он был зол на себя, на Наташу, на Самойлова – всегда ж говорил, что тот дурачок, – на весь мир. Но, получив текст Наташи и вспомнив про «инфу сотку», решил не спешить.
«Опоздаю, конференция затянулась.
Бронь на мое имя, сходи пока на
какую-то процедуру».
В Тель-Авиве в это время ноябрьское солнце уже разогрело день, Маруся и Ванечка шагали в обнимку на пляж.
«У рыжей мадонны новый мужик!»
«Опять скажешь, ничего не знаешь?»
Маруся показала айфон Ванечке – интересно, кто Мише поставляет разведданные, в натуре – агент Моссада.
«Ты Мише рассказала про Сашу?
_рожица_с_открытым_ртом»,
– остановившись на улице,
натюкала она Зое.
Непонятно, что отвечать Наумову. У того свой умысел, в котором не разобраться. В сущности, он веселый раздолбай, хоть, бывает, и подличает, но это жизнь. Если с каждым, кто подличает, в позу становиться, – лучше сразу в монастырь. Хотя в монастырях тоже интриги дай боже… А вот и Фокс прорезалась, как же без нее.
«На ДР встретила Маклакову.
С которой Мотя на мопеде
изучает быт азиатов
_эмодзи_три_пары_серых
_ладошек_пятерней».
Маруся не успела ответить, прилетело от Зои:
«Я не рассказывала, откуда он узнал?»
– Веселые шарады, – Маруся смеялась в голос. – Вань, не буду Наумову отвечать, пусть считает, что я не видела его месседж, я же его не открывала. И Корнелии не буду отвечать. И Зое не буду!
– Давай хоть сегодня от Зои отдохнем, – вздохнул Ванечка.
Зоя, не получив ответа от Жуковой, набрала Корнелию со словами, что у нее адский трэш. Куки призывала ее быть последовательной.
– Ему Жучка все выболтала!
– Она-то тут при чем?
– При том, что она – жучка, и вашим, и нашим. У меня что-то выведывает, тут же ей и Миша плачется.
– Когда он перестанет тебя заботить? Решили ведь: ты поставила точку, – продолжала Корнелия. – Сек, подожди…
– Я и поставила. Иногда переписываемся, и все. Слышишь меня?
«Зоя зла на тебя. Считает, что ты
слила #мишепросашу
_эмодзи_серые_ладошки_пятерней».
Доложившись Марусе, Куки переключилась было на Зою, но теперь завелась уже Жукова:
«Зоя спятила в своем Хьюстоне
_эмодзи_красная_
от_злости_рожица».
– Тебе-то как Миша все преподнес? – спрашивала Зоя.
– Что? – снова переключилась Куки. – Мотя сказал, что Сашу в Махачкале называют Байрамом…
– Самойлов в лоскуты был, что ли?
– Не больше обычного. Сначала пальцевал перед Загревским, потом привел Веронику и Маклакову скандалить. Может, это Маклакова рассказала Мише про Сашу?
– Может быть, она ведь дружит с Лизой тутошней…
Корнелия, слушая вполуха, строчила Матвею:
«Почему Сашу зовут Байрам?
_эмодзи_изумленные_синие_рожицы».
Устав от пляжа и очумев от московского вертепа, Ванечка заявил, что готовить сегодня не будет. «Пойдем, – скомандовал он Марусе, – съедим филе-миньон во французском ресторане на площади Рабина. На днях проходил мимо, изучил меню».
– Не знаю такого, – удивилась Маруся. – Это слева от мэрии?
– Смотря с какой стороны смотреть.
Они вышли из дома в надежде, что шарады кончились, сил же нет никаких. На полдороге у Маруси снова звякнул айфон:
«Жуковы, вы затаились?
Вам плевать, что в Москве пожар?» —
Миша не мог угомониться.
И уже после шампанского, когда им подали прекрасной прожарки филе-миньон – внутри розовый, но крови совсем чуть-чуть, – тренькнуло от Корнелии:
«Сашу зовут Байрам_три_обезьянки_
прикрывшие_мордочки_лапками».
Продолжая жевать, Маруся нашла старый месседж и сделала форвард:
«А Саша был точно не еврей…»
– Душа моя, так и будешь отмалчиваться? Всю ночь придумывала отмазку, почему не сказала мне про Зоиного нового мужика? – с утра пораньше Марусю принялся терзать Наумов. В чем ему не откажешь, так в том, что зрит в корень.