Полутораглазый стрелец

Лившиц Бенедикт Константинович

261. ТАНЦОВЩИЦЫ

Герольд, любовник, брат, он жизни мне дороже: Сегодня вечером, отмститель всех обид, Он императора убить обязан в ложе, Когда прелестный принц с инфантой убежит. Я для него хочу сегодня быть прекрасной И танцевать. Суфлер в наш входит заговор, Чтоб с материнскою зарею громогласно Поздравил хор народ, безмолвный с давних пор. От перьев, сброшенных изгнанниками рая, Воспламеняются костры, пожар взметая До туч, где от любви мычит апрельский

бык. Сестра, мы проведем всю ночь среди владык Минуты, с кучером, с сенатором, с алькадом, Прислушиваясь, как возводят дыбу рядом.

ПОЛЬ-ЖАН ТУЛЕ

262. ПЕСЕНКА

Помнишь, после бездорожья Краткий отдых в кабачке? В белом ты была пике — Хороша, как матерь божья. Нам бродяга из Наварры На гитаре поиграл: Был мне люб и звон гитары И студеный мой бокал. О забытом богом в ландах Я мечтаю кабачке: О трактирщице в платке, О глицинии в гирляндах.

263.

Как эти яблоки В их блеске золотом На берегах реки, Где высился Содом, Иль словно те плоды, Которые Тантал Среди гнилой воды, Отплевываясь, жрал, — Так сердце, что дано Тебе держать в руках: Раскрой его — оно Внутри лишь тлен и прах.

ЖАН ЖИРОДУ

264.

Эклисе, Эклисе, За кормой плещет пена, Мы вели себя все, Как велела Елена. Прелестное веретено И ножницы — девичья доля. Эх, Эклисе, прекрасно поле, Хоть сжато без серпов оно!

265.

Я вижу Бельфора Пруды, силуэт Печальный собора, Которого нет; И осень — о, рок, Чья поступь все губит! — Трубящую в рог, Который не трубит; И тетку Селест, Что, рдея от злости, Убила бы гостя, Который не ест, — Всю юность мою В тупом захолустьи. И желчи и грусти Я слез не таю.

266. ПРОБУЖДЕНИЕ ВЕСНЫ В СЕВЕРНЫХ СТРАНАХ

Зима ушла. Весне — почет.

Уж солнце больше не печет:

В нем зноя нет.

Его лучи ласкают втуне

Вербену, венчики петуний

И горицвет.

Зарылся солнца диск в сугробах:

Над ним навис, как тяжкий обух,

Весны приход.

Охотник тонет в почве млечной,

Зато рыбак скользит беспечно

По лону вод.

Распутнице и деве скромной

Теперь уж не до неги томной —

О царство сна!

Сатир — бесстрастия победа! —

Не похищает дочь соседа:

Весна! Весна!

ЛЕОН-ПОЛЬ ФАРГ

267. ГАЛЬКИ

Цветок трехфазный, мгла общественных уборных,

Змееподобная семья Аспазий вздорных,

На деревце греха срывающая плод,

Ошибки, женщины — какой ужасный счет!

Довольно! Пусть любовь махровой станет розой,

Размером с пальму. Пусть не ноет впредь занозой.

Коснись меня, но знай: я мертв душой давно.

Целуй меня…

О, как во рту твоем темно!

ЖЮЛЬ СЮПЕРВЬЕЛЬ

268. ОЛЕНЬ

Только трону я коробку Из сосны высокоствольной, Как застынет в чаще леса, Глядя на меня, олень. Отвернись, олень прелестный, Продолжай свой путь безвестный: В темной жизни человека Не поймешь ты ничего. Друг мой нежный, друг мой робкий, Чем могу тебе помочь, Через щель моей коробки Устремляя взоры в ночь? Просекой твои зеницы В глубь вселенной залегли. Тонкие твои копытца — Целомудрие земли. В день, когда морозы злые Небо льдом скуют, как пруд, Все олени побегут Из одних миров в другие.

ФРАНСИС КАРКО

269. КИСЛО-СЛАДКАЯ ПЕСЕНКА

Ах, я люблю тебя! А ты, Ужель ты не в моих поэмах? Зима приводит сонм упрямых Скорбей, чернее черноты. Акации дрожат сторожко, Лишь ветром тронет их слегка. Ты грелась, сидя без сорочки, Вся голая, у камелька. Холодный ливень бился в стекла; Дрова шипели, чуть горя… Я жду, чтоб мутная заря Опять в моем окне возникла!

ТРИСТАН ДЕРЕМ

270.

Мы ждали героинь, уснувших В тени крушин зазеленевших, Иль сладко дремлющих на ложах Из лилий и из веток рыжих, И мы воспели б напоследок Их губы, пыл их лихорадок, Чтоб, с нашей юностью покончив, Сказать потомству, как изменчив Весь облик, как коварны речи И плачи этих Беатриче.

ПЬЕР РЕВЕРДИ

271. ТРИУМФАЛЬНАЯ АРКА

Весь воздух просверлен В гнезде И на изгибе Над хриплым флюгером близ труб, И этот клад Еще извивов ряд И время чуть задето, Когда летит авто там где-то вдалеке, На стыке островов Бесследно на тропе больших течений ночи Гремят бубенчики средь улицы, И шум, Проходит шествие, Иль эта кавалькада Кортеж под аркою круглящейся небес? Стрела колеблется, отодвигая Историю и всех, кого забыть легко.