Полвека на флоте
Шрифт:
А вот говорит мастеровой в темно-синей рубашке, подпоясанной ремнем. Речь его простая, не совсем складная, но толпа слушает с глубоким вниманием. Так слушают только правду. Какие-то истеричные юнцы пытаются перебить его. Толпа накидывается на них, и те исчезают. Это выступает рабочий-большевик. Он говорит о Ленине, о революции, о новой жизни, о трудностях на пути победившего народа.
По ночам, ворочаясь на койке, я старался припомнить все, что услышал на Марсовом поле. В политике я тогда смыслил мало, и все-таки слова большевиков были мне ближе всего. Когда я слышал, что вся земля должна принадлежать крестьянам, а фабрики и заводы - рабочим, я вместе со всей толпой кричал:
– Правильно!
В
– Господа, вы всё успели записать? Матросы улыбаются, не желая конфузить старика, а кто-нибудь бросит шутливо:
– Так точно, ваше высокоблагородие, успели!
Преподаватель, ничего не замечая, продолжает лекцию.
Часто мы слушали доклады на политические темы. Для меня это была начальная ступень политического образования. Коммунистов на курсах было мало, человека три, но ни контра, ни анархиствующие жоржики в нашей среде не водились. Беспартийные матросы твердо шли за большевиками.
Часто к нам заглядывал председатель судового комитета миноносца "Азард" С.И. Кара - широкоплечий великан с красивыми добрыми глазами. Он разъяснял нам решения партии, рассказывал о последних событиях на флоте. Как-то я осмелился и в перерыве подошел к нему, высказал желание поступить добровольцем на флот. Он пообещал поговорить кое с кем. Вскоре меня зачислили в команду молодых военморов-добровольцев, которая несла охрану флотских учреждений. Теперь я мог посещать курсы уже на законных основаниях.
Атмосфера в городе накалялась. В июне эсеры убили большевистского трибуна В.В. Володарского. Через месяц они пошли на гнусную провокацию, убив в Москве германского посла Мирбаха с целью сорвать этим Брестский мир. В июле эсеры же подняли мятеж в столице. Они попытались устроить его и в Петрограде. В это время в Финском заливе появились иностранные корабли. А тут новое известие: ранен В.И. Ленин. Весь город вышел на улицы. Неслись призывы к отмщению, к уничтожению врагов революции. Партия призывала к бдительности. Один за другим раскрывались антисоветские заговоры.
31 августа наша команда всю ночь провела под ружьем: предупредили, что можем понадобиться. Но обошлось без нашего участия. Славные чекисты провели операцию быстро и четко, захватив в здании английского посольства 40 главарей очередного заговора.
В эти дни многие военморы подавали заявления в партию. Меня и еще нескольких молодых моряков приняли в сочувствующие. В конце ноября произошла революция в Германии. Вильгельма свергли. Германские войска и флот больше нам не угрожали. Потерял силу грабительский Брестский договор. Наш флот получил возможность свободно выходить в море, тралить мины, поддерживать приморские фланги войск, оборонявших Петроград. Но все понимали, что передышка эта недолгая. Вскоре белогвардейцы и интервенты
Меня вызвали в строевой отдел флота. Старый писарь-сверхсрочник спросил:
– Тут вот в графе о специальности у тебя значится: парусник. Это что, ты умеешь шить паруса?
– Нет, - сказал я, - умею только управлять парусными судами.
Писарь взглянул на меня поверх очков.
– Тоже мне парусник, а сам шить паруса не умеет... Но все равно, шпарь давай в губвоенкомат, в отдел морской допризывной подготовки.
С весны 1918 года в стране действовал декрет о Всевобуче - всеобщем военном обучении. Учиться военному делу обязаны были все мужчины в возрасте до сорока лет. Допризывную подготовку проходили и будущие моряки. Но учебных кораблей не было, да если бы они и нашлись, для них негде было бы раздобыть топливо. И тогда вспомнили о парусных судах, которые не нуждаются в горючем. В Петрограде оказались десятки хороших больших яхт. На них и стали готовить рулевых и сигнальщиков. Начальник "морского всевобуча" старый большевик капитан дальнего плавания Зенон Иванович Жуков собирал под свое крыло всех, кто знал толк в парусах.
Так и я неожиданно оказался во главе одного из девяти морских отрядов Всевобуча.
Отряд размещался в бывшем Петровском яхт-клубе, что в Старой Деревне, против стрелки Елагина острова. День был заполнен напряженной учебой. Наш паек не многим отличался от того, что получало голодающее население: пшенка и вобла в разных вариантах, четвертушка хлеба и несколько кусочков сахара вот и весь суточный рацион... Ни мяса, ни картошки мы не видели. Работали же и плавали очень много. Выручали молодость, юношеский задор, желание быть полезным своей Родине - молодой Советской республике.
Мне было всего восемнадцать лет, когда я впервые стал командиром. В подчинении у меня были старые боцмана, насквозь просоленные морем, превосходные знатоки своего дела, но люди старой закваски. И мне, юнцу, приходилось их перевоспитывать, отваживать от грубости, от матерщины. И были у меня еще десятки молодых ребят, которых я должен был сделать моряками: обучить специальности, привить им дисциплину, приверженность к корабельному порядку.
Раньше я с мальчишеской завистью смотрел на флотских командиров. Я и сейчас им завидовал, хотя все больше понимал, что доля у них нелегкая. Ответственность не только за свои поступки, но и поступки твоих подчиненных, обязанность знать этих людей, уметь учить их, подчинять их своей воле в любой обстановке - вот что прежде всего характеризует командира. На первых порах у меня ничего этого не было, меня самого надо было учить уму-разуму. Надо прямо сказать, Зенон Иванович Жуков и его помощники не жалели ни сил, ни времени, чтобы помочь нам, молодым командирам. По вечерам я продолжал посещать штурманские курсы.
В городе по-прежнему было тревожно. Наступал Юденич. В мае 1919 года Совет рабочей и крестьянской обороны во главе с В.И. Лениным объявил Петроград и прилегающие губернии на осадном положении. Весь город был разбит на четыре боевых участка. Наш отряд в качестве боевого резерва вошел в состав первого участка. Строились баррикады, устанавливались орудия и пулеметы, минировались военные объекты и мосты. Город готовился к уличным боям.
14 мая войска Юденича прорвали фронт и при поддержке английского флота стали теснить части нашей 7-й армии. В это же время белофинны наступали с тыла - со стороны Онежского озера. В.И. Ленин требовал ни в коем случае Питер не сдавать. По указанию ЦК партии на Петроградский фронт стали прибывать отряды мобилизованных коммунистов из разных губерний страны. Это была большая помощь молодой Красной Армии. Флот направил на фронт отряды добровольцев-матросов. Наступление белых было остановлено.