Поляна №4 (6), ноябрь 2013
Шрифт:
– Обжоры! – с укоризной сказала Эльга. – Сразу видно – мужики! – она уселась на стул и мечтательно закатила глаза. – Я вот, например, могу вообще ничего не есть! Однажды я не ела целых два месяца. У меня были такие белые колготочки, я их одевала на репетицию, а мне говорили: «Боже мой! Как тебе это удается? Такие стройные ножки! Не может быть!» Что я могла ответить? Рецепт один, – она вздохнула, переведя взгляд на фрукты и вино, – не жрать!
Иван налил колдуну тарелку борща.
– А мне? – Эльга обиженно надула губки.
– О, мадам, простите меня, – засуетился Иван. –
– Это ничего не значит, – не смущаясь, объяснила она. – Мало ли что говорит женщина. Главное – понять, чего она хочет!
– Ну а если женщина сама не знает, чего хочет? – вставил колдун.
– Тем более! – отрезала Эльга.
«В ней нет недостатков! – восхищался Иван. – Она умна и прекрасна!»
Допив вино и съев весь борщ, колдун собрался уходить. Иван проводил его и захлопнул дверь.
– Где вы, Ваня? – услышал он голос Эльги. – Идите сюда.
Иван поспешил в комнату.
– Почему ты живешь один? – перейдя на «ты» спросила Эльга, раскинувшись в кресле. – Неужели так сложно найти хорошую девушку? Их так много. Умных, добрых, обыкновенных женщин…
– Вот именно! – воскликнул пораженный Иван. – Обыкновенных! Жующих, пьющих, говорящих обыкновенно. Чего от них ждать? У них обыкновенные мысли, обыкновенные чувства, обыкновенная серая жизнь. Все, чего они хотят известно заранее. У них нет крыльев, их фантазии ничтожны!.. Что они могут дать, кроме того, чем наделила их природа? Ничего…
– А тебе хочется необыкновенного? – спросила Эльга.
– По-моему, – сказал Иван. – Самая страшная вещь на свете это обыденность.
– А я устала от необыкновенного. – Она прикрыла глаза. – Перед тобой утомленная женщина. Вокруг сплошное сумасшествие. Хочется простого нормального мужчину! Нормальной жизни, семьи… Я так люблю готовить…
Иван немного растерялся. Он не мог представить себе ангела, стоящего у плиты, а Эльга была для него ангелом.
– Вы необыкновенная, – восторженно сказал он. – Рядом с вами хочется дышать, петь, смеяться, жить! Любить такую женщину, как вы, – величайшее счастье на свете! – он смутился. – То есть я хотел сказать, любить, в смысле носить ваш образ в своем сердце, думать о вас, быть счастливым оттого, что на свете есть вы!
Эльга слушала его с застывшей улыбкой.
– Ты хороший человек, – проговорила она тихо. – Тебя можно было бы полюбить. Странно, что ты один.
– Я благодарен за это судьбе. Ведь случись по-другому, мы бы никогда не встретились.
– Глупый, – улыбнулась она. – Ты же меня совсем не знаешь…
– Мне кажется, я знал тебя всю жизнь!
Она глубоко вздохнула.
– Так… ладно. Зачем все это?.. Хватит… Я иду в ванную. У тебя есть полотенце?
– Конечно…
Иван полез в шкаф…
Когда он достал чистое махровое полотенце, в ванной уже шумела вода.
– Полотенце! – крикнул Иван сквозь дверь.
Вода стихла, послышались легкие всплески. От волнения Иван выпил бокал вина, выкурил сигарету и, набравшись смелости, постучал.
– Зайди, не бойся, – позвала Эльга.
Иван вошел и его сразу окутал горячий туман. Сияло нагое тело, розовые соск и дрожали под водой…
– Иди ко мне… Хочешь? – спросила она, улыбаясь. – На тебе так много одежды… Иди ко мне…
13
На следующий день, в начале десятого, Иван вышел из вестибюля станции метро «Ленинский проспект», свернул налево, прошел до угла квартала и оказался у высоченного столпа с металлическим исполином наверху.
– Иван! – услышал он и увидел спешащего к нему Аполлинария. – Молодчина, что пришли! – радостно кричал тот. – Я уж боялся, вы не придете, – он схватил руку Ивана, и принялся трясти ее с таким усердием, словно ждал этой встречи всю жизнь.
Иван натянуто улыбался в ответ, испытывая неловкость от затянувшегося рукопожатия.
– Пойдемте же, – Аполлинарий на короткое время выпустил его руку, но тут же сжал ее чуть выше локтя. – Подробности по дороге.
Было душно, запыленные автомобили с ревом проносились по проспекту, чадя замирали на светофорах, тормозили, трогались и теснились вдоль улиц и у стен зданий.
– Вот что, друг мой, – говорил Аполлинарий, – вы не думайте, что я сумасшедший. Имя – это всего лишь игра. Так, дурь для форсу. Я проник в сферы куда более интересные. Другого пути я не вижу. Чтобы стать чем-то большим, надо уметь рисковать тем, что имеешь… Ведь так? Я начал с самоконтроля. Решил просыпаться в назначенное время. Но погрешность была слишком велика. Я понял, что нужно заставить организм бороться за жизнь. Необходимо повлиять на подсознание, на внутренний страх каждой клетки. И тогда результат будет! И я пошел на это…
Они пересекли проспект 60-летия Октября и двинулись вверх по Ленинскому.
– Простое устройство, – продолжал Аполлинарий, – будильник срабатывая замыкает контакты, протянутые от розетки к моей руке. Все! Смерть или победа над естеством! Битва достойная героев!
«Псих!» – подумал Иван.
– Зачем же так рисковать? – спросил он. – Хотите стать сверхчеловеком?
– При чем тут это? – отмахнулся Аполлинарий. – Дело в другом. Я хочу изменить программу… Пробудить сознание клетки и овладеть им! – возбужденно кричал он. – Люди с крыльями станут реальностью! Все, что угодно!.. Странно, что вас это не вдохновляет. А что касается Библии, так там все неверно! Это летопись несчастий!.. Почему именно страдания? Ведь жизнь – источник радости! Ею надо наслаждаться – каждой каплей, легко и с благоговением… Взгляните на этих людей, – он махнул на прохожих, – они не чувствуют жизни, они замкнуты, они смотрят под ноги и видят лишь серый асфальт. Это хуже смерти. Я так не хочу! Я бросаю вызов этому миру и намерен победить!
Вынув из кармана черную шелковую повязку, он протянул ее Ивану.
– Проверьте… нет… Вы к глазам поднесите. Не просвечивает. Так? Теперь смотрите…
Аполлинарий прикрыл глаза повязкой, крепко стянул узел на затылке и пошел, как ни в чем не бывало, словно и не было никакой повязки. Завернул в продуктовый магазин, пропустил женщину с тележкой и, ткнув пальцем в витрину, спросил:
– Девушка, а что же это у вас печенка такая дешевая? Везде по сорок, а у вас по тридцать два?
– Это телячья, – равнодушно ответила молоденькая пышечка в белом халатике.