Поляница
Шрифт:
Влада содрогнулась, ведь в красноватых глазах некоторых «китежан» она разглядела зловещий огонек голода.
Кощей проследовал к башне, не обращая внимания на гнущих спины душегубцев. Ворота башни открылись.
— Я так ждала вас, государь!
Влада с изумлением уставилась на красивую женщину лет тридцати в изумительного кроя изумрудном платье. Вот уж не ожидала встретить в этом жутком месте столь очаровательное создание! Приглядевшись, Влада чуть не вскрикнула:
— Стол накрой, Дарина Карловна, — приказал Кощей грубым голосом. — Не видишь, с девицей с дороги мы.
Дарина Карловна поклонилась, искоса взглянув на Владу. Студентка ожидала, что сестра Бабы-Яги (а кто это еще мог быть, если не она?), вытащит скатерть-самобранку или прочтет заклинание, но не тут-то было. Дарина отправилась в закуток, где стоял стол, горел огонь в жаровне, принялась нежными ручками резать мясо.
Кощей, между тем, занял трон, стоящий посреди круглого помещения с высоченным сводчатым потолком. Трон Кощея был искусно сделан из человеческих костей.
— Не стой, краса, к прялке иди, — приказал Кощей Владе. Та послушно присела к прялке, но прясть не начала, так как не умела.
— Марфушка далёко? — обратился Кощей к орудующей на «кухне» Дарине.
— Да дрыхнет, небось, в сарае, государь, — отозвалась красавица.
— Здесь Марфушка, — раздался тонкий девичий голос.
С деревянной лестницы, ведущей, надо полагать, в верхние помещения, спускалась худенькая девочка-оборвыш. Влада смотрела на Марфушку во все глаза — это был первый ребенок, которого она здесь увидела.
— Марфушка, дочь моя, ступай наверх и постели нам с царицей в опочивальне, — приказал Кощей. — Сенца свежего не жалей.
Владе стало совестно перед царицей Дариной из-за того, что она это услышала. Однако даме в изумрудном платье, кажется, было все равно: она уже успела поставить мясо на жаровню и ни на кого не обращала внимания.
— Не ешь, — проходя мимо, шепнула Марфушка.
Девочка начала подниматься по лестнице, а Влада, сидя перед прялкой, пыталась понять: чье же мясо готовит царица? Коров на поле богатырском видно не было, а по городищу не бегало ни одной свиньи или хотя бы курицы.
— Государь, — робко промолвила Влада. — Позволь пойти наверх, Марфушке подсобить.
Кощей взглянул на нее исподлобья, бросил отрывисто, словно каркнул:
— Ступай!
Влада тут же вскочила и догнала девочку на лестнице.
— Марфушка, — шепнула. — здравствуй. Меня Влада зовут.
Девочка не ответила.
Наверху находилась опочивальня. Круглая комната без какой-либо мебели, кроме дубовой кровати, застеленной черной соломой.
Марфушка принялась эту солому руками сгребать.
— Девочка, а ты откуда здесь? — допытывалась Влада. — Разве Навь — не место для падших?
Марфушка зыркнула на Владу и, вздохнув, сказала:
— Так я падшая. Нянькой я у братика была, а он так кричал, так кричал… Спать не давал мне. А, знаешь, как спать хочется.
— Знаю, — согласилась Влада, чувствуя, как у нее холодеют ноги.
Марфушка закончила сгребать сено в кучку.
— Мне надо это вниз снести, на конюшню, а свежее захватить, — сообщила она, пристально глядя на Владу.
Влада кивнула.
— Ты не поняла? Аль дурная? — вдруг разозлилась Марфушка. — Для тебя сенцо. Кощей тебя нынче ночью царицей своей делать будет.
Ноги у Влады подкосились и она бочком осела на кровать.
— Как меня? А как же Дарина Карловна?
Марфушка засмеялась.
— Посмотри на Дарину Карловну сквозь вот это, поймешь, почему.
Марфушка бросила на кровать стекляшку, похожую на осколок зеленой бутылки.
Влада взяла осколок.
— Только на меня не смотри! — взвизгнула Марфушка.
Но Влада уже посмотрела. И, вскрикнув, уронила стеклышко.
— Ну, я же сказала тебе, не смотри, — вздохнула Марфушка. — На, держи.
Она подняла стекло, вручила Владе. Разведя широко руки, подхватила сено. Теперь из-за снопа верхней половины девочки было не видать — сноп на тонких ножках.
— Я пойду, а ты тут посиди, подожди меня. Скоро вернусь, поможешь мне постельку для тебя и государя стелить.
Марфушка вышла из комнаты, потеряв по дороге изрядное количество сена.
Влада сидела, таращась в стену. Ей неистово хотелось посмотреть на себя в зеленое стеклышко, чтобы убедиться, что она еще жива.
Марфушка воротилась с новым сеном. Влада, с трудом поднявшись на ноги, стала помогать девочке.
«Стелю для себя постель», — мелькнуло в голове.
— Ну, чего остолбенела? — спросила Марфушка. — В Яви, поди, добрый молодец у тебя был?
— Не было молодца.
— Тогда чего горевать? Все равно в Нави тебе жизни нет окромя городища и под боком у Кощея. Смирись!
Влада горько заплакала, скрыв лицо руками. Вдруг она почувствовала, что кто-то гладит ее по голове. Марфушка, конечно. В бутылочном стеклышке руки у девочки усохшие, как у мумии. Но все равно… Пусть гладит.
— Ну, не хнычь, не хнычь, — приговаривала Марфушка. — К Нави привычка нужна.
Дарина Карловна позвала к трапезе.
Влада спустилась с Марфушкой.
Стол из кухни стоял посреди «тронного зала». Кощей сидел во главе на костяном своем троне, Дарина Карловна разместилась напротив владыки. Для Влады и Марфушки была приготовлена скамейка.