Полынов уходит из прошлого
Шрифт:
— Тут должна быть церковь, построенная «на крови» Дмитрия, — сказала Лена. — Это интересно, надо посмотреть.
Щербаков неожиданно проговорил:
— Так вот что, друзья... Углич — город интересный, там и кремль есть, и много старинных зданий, и гидроэлектростанция, и крупный сыроваренный завод, и предприятие рубиновых камней для часов, так что посмотреть есть что, но мы останавливаться не будем.
— Почему? — в один голос воскликнули Лена и Нина.
— Потому, что нам еще предстоит плыть по Рыбинскому
— Заночуем, — предложил Владимир.
— Тогда мы потеряем почти сутки... Нет, надо плыть, время для нас дорого.
Несмотря на протесты друзей, Михаил настоял на своем.
Дул сильный юго-восточный ветер. Засветло добрались до станции Волга, за которой вскоре начинался залив Рыбинского водохранилища. У Щербакова тоже появилось желание сделать остановку, заночевать и на рассвете отправиться дальше. Но ему было неудобно перед остальными, которые, несомненно, стали бы упрекать за то, что они проплыли мимо Углича.
Волны стали похожи на взлохмаченные пенистые гривы. Противоположного берега не было видно, хотя темнота еще не сгустилась.
— А ведь, действительно, море! — восторженно воскликнула Лена.
Павел смотрел и удивлялся. Сколько воды! Какой необыкновенный вид... Там, в ущелье, он даже во сне не мог представить себе подобное.
Началась качка, которая с каждой минутой все усиливалась. Нина почувствовала себя плохо, у нее кружилась голова.
Владимир принялся хлопотать возле нее, но вскоре и ему стало не по себе.
— Ничего, друзья, держитесь, — подбадривал спутников Щербаков, — как только пристанем к берегу, с вами сразу все пройдет.
— А скоро? — чуть слышно спросила Нина.
— Мы уже мыс обошли, теперь недалеко.
Обычно в этих местах, находящихся значительно севернее Москвы, летние ночи, подобно ленинградским, на редкость светлые. Но сейчас тучи заволокли небо, и темень наступила мгновенно. На берегу и в море зажглись разноцветные сигнальные огни.
Внезапно заглох мотор. Отчетливо стал слышен пронзительный, завывающий голос ветра.
— Что случилось? — приподнявшись, опросил Владимир.
— Не знаю, — озадаченно ответил Михаил. — Иди за руль, а я посмотрю.
Власов приподнялся, но лодку сильно качнуло, и он беспомощно опустился на прежнее место.
— Не могу, — жалобно проговорил он. — У меня кружится голова.
— Эх ты, моряк, — беззлобно сказала Лена. Туристские походы закалили молодую женщину, и она не испытывала неприятностей от качки. — Давай я буду рулить.
— Только держи руль прямо, не ставь лодку боком к волнам, — предупредил Михаил.
Но сказать это было легче, чем сделать. Руль не слушался, и маленькое суденышко оказалось во власти разбушевавшейся стихии.
Михаил безуспешно пытался запустить мотор.
— Что-то заело, — мрачно повторял он.
Павел подсел к Щербакову.
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо... Я не могу помочь?
— Спасибо, Павел... Понимаешь, не пойму, что случилось?
А волны относили лодку все дальше и дальше. Лена могла судить об этом по удаляющимся береговым огням. Она ничего не спрашивала и, не выпуская руля, молча наблюдала за мужем. Двое других лежали пластом и ни на что не реагировали.
Так прошел час, а может быть, и больше. Огни на берегу стали совсем тусклыми. Ветер с каждой минутой усиливался, он относил лодку на просторы водохранилища, которое, хотя и создано было руками человека, но вело себя сейчас как настоящее море. Лодку, как мячик, швыряло по волнам.
Михаил злился: завести мотор не удавалось. Видимо, чтобы найти поломку, следовало тщательно все проверить. Но это можно было сделать только на берегу. Но когда доплывут они до берега?
— Пароход! — крикнула Лена.
Михаил бросился к ней. Сквозь забрызганное водой стекло он увидел далеко в стороне на черном фоне озаренную огнями громадину.
Михаил начал сигналить. Но на пароходе, видимо, не заметили лодку, попавшую в беду.
— Ничего не получается, — сокрушенно сказал он Лене.
— Что же будет? — спросила она.
— Будем надеяться на крепость лодки. Я уверен, волны нас прибьют к берегу.
— А берег далеко?
Михаил посмотрел на компас.
— Нас несет в северном направлении, — неопределенно ответил он. — Ты не боишься?
— Нет.
Щербаков с благодарностью взглянул на Лену.
— Иди, отдохни, — сказал он. — И ты, Павел!.. Утро, говорят, вечера мудренее.
— Я побуду с тобой, мне не хочется еще спать. А вы, Павел, ложитесь.
Все-таки Михаил уговорил жену пойти прилечь. Щербаков остался на вахте.
Медленно тянулось время. Глубокой ночью поднялся Павел. Он хотел сменить Михаила на вахте.
— Нет, Павел, все равно я не усну...
Ветер как будто ослабел. Но расходившееся море не угомонилось, хотя качать стало чуть-чуть меньше. Воспользовавшись этим, Щербаков сдвинул верх лодки и, пробравшись на корму, стал внимательно разглядывать выхлопную трубу. Молодой Полынов находился рядом, на самой корме, готовый каждую секунду прийти Михаилу на помощь. Так и есть, трубу согнуло. Может быть, мотор перестал работать по другой причине, но Михаил решил попробовать. Он выпрямил трубу и возвратился к рулевому управлению. Несколько раз повернул вставную ручку и, о счастье! мотор заработал, лодку резко рвануло вперед, и она понеслась, разрезая волны. Довольно долго Михаил еще копошился в моторе, а когда поднял голову и взглянул на корму, сразу заметил отсутствие Павла. Что случилось? Где он?