Полый мир
Шрифт:
Эллис отыскал ложку и протянул её вместе с банкой Паксу. Тот осторожно понюхал содержимое.
— И вы это едите?
— Рагу, конечно, не деликатес, и его сперва лучше погреть…
Пакс попробовал и скривился, но всё же кивнул.
— Ну, меня не стошнит.
— Это потому что ты голоден. На свежем воздухе да на пустой желудок всё вкуснее кажется.
Они устроились на склоне холма и стали завтракать, передавая друг другу банку с ложкой, пока солнце поднималось всё выше, заливая землю тёплым светом. Пели птицы, звенели цикады. Лёгкий ветерок качнул деревья и сдул пух с одуванчиков.
Когда банка
— Ну-ка, протяни руку.
Он высыпал половину, и Пакс с любопытством уставился на разноцветные шарики.
— Очень… красивые.
Эллис усмехнулся.
— Это конфеты. — Он выбрал красную и бросил в рот.
Пакс миг сомневался, а потом последовал его примеру. Его губы тут же расплылись в улыбке.
— Восхитительно. Как они называются?
— M&M'S. — Эллис хотел добавить, что их придумал Форрест Марс, когда увидел, как солдаты во время гражданской войны в Испании ели шоколад на жаре, но решил, что не стоит. — Тают во рту, а не в руках.
Пакс взял в руки жёлтую пачку и осмотрел её, перевернув пару раз.
— Нужно будет сказать Альве, чтобы поискала рецепт. Если его нет, надо оставить несколько про запас и показать какому-нибудь дизайнеру, чтобы он написал. Нельзя лишать мир такого чуда.
Эллис рассмеялся.
— Похоже, двадцать первый век заслужил очко в свою пользу.
Он чувствовал себя хорошо, что было поразительно, учитывая какой страшный приступ кашля скрутил его ночью. Сразу после выхода из портала Эллис так раскашлялся, что боялся, как бы не выплюнуть половину лёгкого. В груди до сих пор саднило, но, если забыть о ней, всё наконец шло наилучшим образом — точно как надо. Ветер взъерошил его волосы, и Пакс, заметив это, улыбнулся. Эллису не было ни жарко, ни холодно. Лёгкие не горели от боли. Он был сыт и полон сил. Подумай он тогда — взглянув в будущее или прошлое, — то сказал бы, что оказался на миг среди спокойного ока урагана. Ему бы следовало предаваться панике или горю. Но он улыбался и ел «M&M'S», оставшись довольным даже просроченным на две тысячи лет рагу. Как ни удивительно, то было одно из лучших мгновений во всей его жизни.
— Вот бы пошёл дождь, — произнёс Пакс. — В КИРах даже простого дождя не могут устроить.
— Где?
— КИРа — это Комната Искусственной Реальности. Авторы иллюзий симулируют в них реальность: примерно как с фальшсолнцем, только в КИРах контролируют всё — кроме, конечно, самого человека — и поэтому могут создать такой мир, что он затмит настоящий. — Пакс съел ещё одну конфетку «M&M'S». — Правда, с КИРами были проблемы. У некоторых людей развивалась зависимость. В прошлом многие даже погибли. Заходили в КИРу и уже не выходили наружу. Умирали внутри от обезвоживания и голода. Ведь им только казалось, что они пьют и едят. Однажды погибло больше тридцати человек, и после этого Совет потребовал, чтобы КИРы автоматически отключались по времени.
Пакс снова придвинулся к Эллису, прижавшись к его плечу, и устремил взгляд куда-то вдаль.
— Но дождь они скопировать не могут.
— Разве это так сложно? — спросил Эллис. — Подвесить душ к потолку и пустить воду.
Пакс улыбнулся.
— Но это же не дождь. Одной воды мало.
— Разве дождь не вода?
— Нет. Дождь — это чудо. Это жизнь, свобода, восторг! Когда всё в мире — деревья, животные, даже насекомые — радуется вместе. Во время дождя чувствуешь себя живым, особенно когда гремит гром и сверкают молнии. Кажется, будто становишься одним целым со всей Вселенной.
Эллис припомнил, как они с отцом наблюдали с веранды за грозой. Приятное воспоминание — одно из немногих, сохранившихся у него об отце, когда они просто молча сидели рядом. Почти как салют на День независимости, хотя даже он и близко не стоял к тому, что описал Пакс.
— Каково это, иметь семью?
Его вопрос удивил Эллиса.
— В каком смысле?
— Я всегда представлял, что это так здорово: все, как в одной спортивной команде, работают вместе и искренне любят друг друга.
Эллис усмехнулся.
— В теории — да. На практике — не совсем.
— Правда? Мне кажется, жить в твоё время было просто чудесно. Я входил в группу анахронистов. Мы устраивали встречи и надевали на них парики, рубашки и синие джинсы. С настоящими ремнями и бумажниками! У некоторых в них даже были пластиковые карточки. А, и ботинки! Ещё мы носили часы, делали вид, что пишем друг другу сообщения на телефонах, и смотрели реставрации очень-очень старых грамм. Чёрно-белые — мои самые любимые. В них люди всегда ходили в шляпах.
— И в сюртуках с жилетами?
Пакс улыбнулся и кивнул, глухо стукнув по котелку.
— Некоторые притворялись мужчинами и женщинами, и мы танцевали. Однажды, помню, кто-то принёс настоящую книгу. Коллекционер, любитель классики. Чтобы её потрогать, нужно было надевать специальные белые перчатки. А владелец даже мог её прочитать. Я помню, как мы сидели и слушали. Изумительно было, просто невероятно.
— А не помнишь, как называлась книга?
— Никогда не забуду — «Вторая попытка» Даниэлы Стил [6] . В ваши дни писатели были настоящими мастерами слова. В какое романтичное время ты жил, столько у вас было приключений!
6
Даниэла Стил — автор любовных романов.
Эллис прикусил язык, догадываясь, что все свои знания о прошлом Пакс наверняка почерпнул из мюзиклов. «Небось, всё ждёт, когда же я запою и начну танцевать».
Пакс потрогал повязку.
— Не тереби, — сказал Эллис. — Пускай спокойно заживает.
— Так странно, что у меня теперь нет чипа. Я не могу даже доказать, кто я такой.
— Вам их при рождении вставляют? Вообще, «рождение» — правильный термин?
Пакс кивнул.
— В каком-то смысле, это он был мной, а не я сам.
— Сомневаюсь. А куда, кстати, я его выбросил?
— В космос, куда-то около Тритона, спутника Нептуна — если я не ошибся с орбитой, но вряд ли: я вызвал координаты планетария на спутнике. Портоколы сами обновляют списки координат.
— На Тритоне есть планетарий? Погоди… в космос? Портал можно открыть прямо в космос? А почему нас туда не засосало?
— Сейчас покажу. — Пакс поднялся с земли и, достав свой айпорт, ввёл координаты. Перед Эллисом в воздухе появился портал. С той стороны он увидел только воду. Она заполняла всё окно портала насыщенной бирюзой, и сквозь этот срез воды плавали рыбы.