Ползущие
Шрифт:
– Держись, – сказал ей Стэннер. Из машины вышел Крузон.
– Что вы делаете? – спросил он.
– Простите, – произнес Стэннер и стукнул его рукояткой «Ml6» в висок. Не слишком сильно, но достаточно, чтобы он упал назад, в раскрытую дверь патрульной машины, и перевернулся. Затем Стэннер вытащил из кобуры табельное оружие Крузона, направил на него ствол и скомандовал: – Идите к блокпосту на дороге, коммандер, и ты, Адэр, тоже.
– Сукин сын! – пробормотал Крузон, держась за голову, И что-то добавил, видимо, ругательство на тагальском.
– Адэр,
– Что вы станете делать, если она не пойдет? – желчно спросил Крузон. – Выстрелите ей в спину? Может, им понравится, наберете очки.
– Идите, куда я говорю, – повторил Стэннер и направил «M16» на Крузона. Своим автоматом он оперся о правое бедро. А оружие Крузона сунул спереди за пояс. И повел Крузона и девочку к блокпосту у въезда на автостраду. У полицейского кровоточил висок, он двигался немного нетвердо.
– Думаю, там у вас была торговля? Вашу дочь в обмен на меня?
– Вроде того, – ответил Стэннер. Казалось, дорога к блокпосту будет длиться целую вечность. – А сейчас заткнись и иди.
Крузон фыркнул.
– Думаете, они и, правда, отдадут ее вам в том виде, в каком одна должна быть? И даже отпустят вас?
– Заткнись и поспеши. Покончим с этим дерьмом скорее, коммандер. – Он начал еще что-то говорить Крузону, но они были уже слишком близко, их могли подслушать.
До блокпоста оставалось с дюжину шагов, Адэр шла как во сне. Крузон тяжело ступал следом за ней. Стэннер, притворяясь, что левой рукой толкает Крузона, чтобы он шел быстрее, наклонился и пролаял:
– Давай, филиппинская задница, шевелись!
Крузон начал оборачиваться, но почувствовал, как что-то сунули ему за пояс.
– Не оборачивайтесь, – сквозь сжатые зубы едва слышно прошептал Стэннер. – Чувствуете пистолет? Кивните один раз.
Крузон кивнул. Стэннер вздохнул.
– Выстрелы в голову должны их останавливать.
Еще восемь-девять шагов. Его дочь совсем рядом. Стэннер крикнул Дирковски:
– Если они вам нужны, пусть моя дочь идет навстречу.
– Мы их получим прямо сейчас, – заявил «зеленый берет» и поднял «узи».
– Шеннон, ложись! – завопил Стэннер и швырнул Адэр на землю слева от себя, так что она растянулась на асфальте.
Крузон выхватил из-за пояса пистолет и тоже крикнул:
– Беги, девочка, беги!
Адэр вскочила на ноги, в нее целился «зеленый берет». Первый выстрел из автомата угодил в то место, где Адэр только что лежала.
Шеннон вырвала руку у Роузе и упала на землю.
Стэннер выстрелил «зеленому берету» в голову, три пули попали в цель, Дирковски шагнул назад и упал.
Вейлон кричал. Адэр добежала до машины и схватилась за ручку.
Роузе бежал к патрульным машинам и что-то кричал. Морпех возле блокпоста приготовился стрелять, но три пули Крузона отбросили его назад. Моргенталь тоже упал и хватал ртом воздух, сраженный выстрелом Стэннера.
Бентуотерс и Шеннон оба кричали. Стэннер схватил Шеннон за руку и, перекрикивая пальбу Крузона, приказал ей встать и бежать. Бентуотерс кинулся за ней следом.
Ползуны
Крузон вел огонь по нижней части машин на блокпосту, простреливая им шины. У него кончились патроны, и он побежал.
Опустошив обойму и опять сбив Моргенталя с ног, Стэннер понял, что до машины Крузона слишком далеко, им ни за что не успеть, но тут у него на пути возник седан среднего размера, и открылась задняя дверца. Вейлон и мужчина постарше заорали, чтобы они лезли внутрь. На заднем сиденье уже скрючилась Адэр.
Шеннон, Крузон и Бентуотерс набились в седан, придавив Адэр. Машина тронулась. Пули стучали о заднее крыло, отскакивали от тротуара. Стэннер на ходу пытался тоже запихнуть себя в салон, но там было слишком набито.
Он изо всех сил ухватился за заднюю дверь. Седан круто разворачивался направо и набирал скорость. Стэннер висел на нем, а машина неслась вниз по дороге, прочь от автострады. Стэннер держался за дверь и чью-то руку, сам не знал чью. Одна нога стояла на полу в машине, на самом краю, другая болталась в воздухе. Он оглянулся назад.
У всех оставшихся машин были испорчены шины, «зеленый берет» все еще был распростерт на асфальте, он дергался, но подняться не мог. Другие ползуны бросились в отчаянную погоню – бежали пешком. Бежал Моргенталь, нашпигованный пулями, но сохранивший подвижность, бежал Роузе, бежали два копа. И все – на четвереньках. Их руки и ноги удлинились, они высоко подскакивали в воздух, прыжками неслись с бешеной скоростью, догоняя перегруженную машину, – тридцать, сорок миль в час.
Но как только Стэннер сумел втиснуться на заднее сиденье в компанию к остальным – просто цирковой номер – и с невероятным трудом все-таки захлопнул дверь, автомобиль набрал скорость и с ревом полетел по улице, проскакивая зоны с разрешенной скоростью 25 миль в час на пятидесяти, шестидесяти, семидесяти пяти милях, пока, наконец, они не потеряли из виду своих преследователей.
Стэннер решил, что мужчина за рулем – отец Вейлона: чувствовалось семейное сходство. Адэр дотронулась до плеча водителя и показала ему въезд в переулок.
– О'кей, – хрипло ответил отец Вейлона, – я открыт для любых предложений. – И он стал следовать ее тихим указаниям.
14 декабря, полдень
Винни точно знал, что его мать умерла, – и вдруг увидел, что она ползет по крыше.
Он вернулся домой – там было пусто. Двери нараспашку. Мать всегда запирала двери, даже когда была дома. Винни считал, что она умерла, пожалуй, даже точно знал, но отказывался поверить в это, пока не увидит ее останки.
Он звал ее, тонко подвывал в одиночестве, когда она не ответила, снова звал, прошел по комнатам, потом еще и еще. Ему хотелось спросить у соседей, но, во-первых, у него всегда с трудом получалось у кого-нибудь что-нибудь спросить, а во-вторых, никого, похоже, поблизости не было.