Помечтай немножко
Шрифт:
— Я обещал Чипу, что привезу вас обоих домой к завтраку, — сказал он. — Когда мы подъедем к дому Кэла, посиди в машине, а я схожу за мальчиком.
— Ты с ним виделся?
Рэчел ждала, что на лице Гейба, как обычно, появится неприязненное, отчужденное выражение, как это бывало всегда, когда они заговаривали о ее сыне, но этого не произошло. Вид у Гейба был рассеянный и встревоженный.
— Я не говорил ему, что ты в тюрьме.
— А что ты сказал?
— Что произошло недоразумение и что мне придется за тобой съездить. Но он очень чуткий ребенок и сразу понял — с тобой
— Он наверняка вообразил самое худшее.
— Я постелил ему постель на полу в спальне Рози, рядом с ее кроваткой. Похоже, это его немного успокоило.
Рэчел бросила на Гейба удивленный взгляд.
— Ты постелил ему постель?
— Давай не будем сейчас об этом, Рэчел, ладно?
Ей очень хотелось как следует расспросить его, но она не стала этого делать, увидев в его глазах умоляющее выражение.
Еще примерно милю они проехали молча. Рэчел хотела рассказать Гейбу о визите Расса Скаддера, но она слишком устала, а Гейб, казалось, думал о чем-то своем. Внезапно, без всякого предупреждения, он свернул на обочину, опустил боковое стекло со своей стороны и уставился на Рэчел с таким встревоженным видом, что внутри у нее все сжалось от предчувствия какой-то беды.
— Ты что-то недоговариваешь, так? — спросила она.
— Нет, — успокоил ее Гейб. — Я просто думаю, как лучше это сделать.
— Что сделать?
Наклонившись вперед, он осторожно провел пальцами по ее икрам, затем, взявшись за одну ногу, приподнял ее.
— Я знаю, тебе много пришлось вытерпеть, Рэч, но я хочу, чтобы ты сделала мне одно одолжение. Ты очень меня обяжешь, правда.
К удивлению Рэчел, он стащил с ее ноги черный полуботинок. Она подумала было, что он хочет заняться с ней любовью, но тут же решила: вряд ли он стал бы это делать прямо в машине: уже наступило утро, и, хотя машин на шоссе было немного, все же они были на дороге не одни.
Гейб тем временем снял с нее второй полуботинок и легонько поцеловал ее в губы. Ощущение было приятным.
Поцелуй Гейба был не страстным, а скорее успокаивающим, и ей захотелось, чтобы он повторил его еще раз. Однако Гейб отстранился, рукой убрал с лица Рэчел волосы и с нежностью заглянул ей в глаза.
— Я знаю, я болван. Мне известно, что я толстокожий, грубый, неотесанный и что у меня еще много разных недостатков, но я просто ни минуты не могу больше видеть эту мерзость на твоих ножках.
С этими словами он одним движением выбросил полуботинки в открытое окно.
— Гейб!
Он нажал на акселератор, «мерседес» сорвался с места и снова выехал на шоссе.
— Что ты наделал! — Рэчел повернулась на сиденье и стала смотреть назад, туда, где осталась ее бесценная обувь. — У меня кроме них ничего нет!
— Скоро будет.
— Гейб!
И снова большая, теплая рука Гейба успокаивающим жестом легла на бедро Рэчел.
— Тише. Не шуми, дорогая, ладно?
Она снова откинулась на спинку сиденья. Ей казалось, что Гейб сошел с ума — это могло быть единственным объяснением его поступка. По-видимому, разгром, устроенный неизвестными злоумышленниками в кинотеатре, вызвал у него нервное расстройство.
Впрочем, Рэчел и сама плохо соображала. От стресса и усталости ей казалось, будто голова у нее распухла, и потому она решила, что пока не станет торопиться с оценкой поведения Гейба.
Ворота, украшенные изображением молитвенно сложенных рук, были открыты. Проехав в них, Гейб остановил «мерседес» в центре лужайки перед домом. Пропитанный потом носок свалился у Рэчел с ноги, когда Гейб стаскивал с нее ботинки, и теперь она сняла второй, после чего открыла дверцу машины.
Гейб посмотрел на нее:
— Я же сказал, что схожу и приведу его.
— Я вовсе не боюсь твоего брата.
— А я и не говорил, что ты его боишься.
— И все-таки я зайду в дом.
Рэчел босиком поднялась по ступенькам. Расческа не касалась ее волос со вчерашнего дня, платье было таким измятым, что от обилия складок напоминало дорожную карту, но она не сделала ничего плохого и потому не собиралась прятаться от Кэла Боннера.
Гейб спокойно и уверенно поднялся по ступенькам следом за ней, как будто ему было не в новинку появляться в доме Кэла в обществе Рэчел, более того — как будто так было всегда. Жаль только, что на самом деле Гейб не останется с ней навсегда, подумала Рэчел. Завтра утром она уедет.
Как только она и Эдвард сядут в автобус, Гейб Боннер станет ее прошлым.
Дверь оказалась открытой, и Гейб, осторожно держа Рэчел за руку, ввел ее в дом. Джейн, должно быть, увидела их еще во дворе, потому что тут же выбежала из кухни в холл, одетая в джинсы и футболку. Ее волосы, обычно тщательно причесанные, были растрепаны, на лице не видно было даже следов какой-либо косметики.
— Рэчел! С вами все в порядке?
— Да. Я просто немного устала. Эдвард уже встал?
— Рози его только что разбудила. — Джейн схватила руки Рэчел в свои. — Мне очень жаль. Я только несколько часов назад узнала о поступке Кэла.
Рэчел молча кивнула, не зная, что на это ответить.
В этот момент откуда-то сверху донесся тонкий младенческий взвизг, а затем мальчишеский смех. Подняв голову, Рэчел увидела, как на верхнюю площадку лестницы из детской комнаты вышел Кэл. Одной рукой он держал под мышкой Рози и плюшевого Хорса, другой — ее сына. Он ласково встряхивал обоих детей и голосом изображал поезд. При виде Рэчел, стоящей внизу рядом с Джейн и Гейбом, Кэл замер.
Подняв голову, Эдвард увидел мать. На мальчике были те же самые синие шорты, в которых Рэчел оставила его вчера вечером с няней, но синяя футболка, которая была ему явно велика, скорее всего принадлежала Джейн, поскольку надпись на ее груди гласила: «Физики занимаются этим теоретически».
— Мама!
Ей хотелось подбежать к сыну, сжать его в объятиях и держать так, пока не исчезнут все ее страхи, но это лишь напугало бы ребенка, и потому Рэчел решила избрать другую линию поведения.
— Привет, соня!
Кэл опустил Эдварда на ковер, и мальчик, держась одной рукой за перила и роняя с ног тапочки, бросился вниз по лестнице.
— Гейб! — крикнул он на бегу. — Ты сказал, что она вернется, и она вернулась!
Промчавшись по холлу, Эдвард с разбега уткнулся матери в живот.