Поменяемся?

Салах Алайна

— То же самое.

Окрылённая таким ответом, я хватаюсь за пояс его джинсов, но голени упираются во что-то твёрдое, и я лечу спиной на кровать.

Красивый кружевной лифчик, призванный соблазнить Рафаэля, сейчас ощущается как удавка — настолько тяжело я дышу. Я завожу руки за спину, щёлкаю застёжкой и отшвыриваю его в сторону. Хочу быть полностью голой в его присутствии.

Нависнув надо мной, Рафаэль подцепляет кромку трусов и коротким резким движением стягивает их вниз. Я приподнимаю бёдра, помогая, и тут же выгибаюсь в неверии, ощутив

тепло его дыхания под пупком.

— Господи… — жалобно пищу я от первого прикосновения влажного языка к плоти.

Это ровно так, как было в моих фантазиях. Голова Рафаэля у меня между ног.

Его пальцы гладят мой живот, вдавливаются в кожу, перемещаются на внутреннюю поверхность бёдер, заставляя сильнее раздвинуть колени.

— Господи… — повторяю я, задыхаясь от нового прилива возбуждения.

Язык Рафаэля скользит по клитору вниз и вверх, то уменьшая, то увеличивая давление. Почему так мокро? Это слюна? Или всё я? Если я — то я страшно похотливая стерва.

Дрожу, и чтобы справиться с напряжением, вплетаю пальцы в его волосы, тяну. Ещё, ещё… Тело бьёт током. Я запрокидываю голову, ощущая, что моя любимая дверь с надписью «Ещё один сокрушительный оргазм» стремительно приближается.

Как же он лижет! Грязно, жадно, с упоением. Кто бы мог подумать, что молчаливый Рафаэль… Хотя мне давно пора перестать удивляться.

Пальцы моих ног поджимаются в предвкушении взрыва, но неожиданно всё прекращается. Я распахиваю глаза и тут же вскрикиваю от ощущения наполненности. Член Рафаэля во мне, его горячее тело придавливает меня, окуная в свой упоительный запах.

— Господи… — успеваю я исступлённо простонать, перед тем как рассыпаться в остром, ни с чем не сравнимом удовольствии.

Этот оргазм становится самым продолжительным за всю историю моего нахождения в мире большого секса. Возможно, поэтому в висках шокировано бьётся: «Я его люблю».

71

Утро накрывает меня мягким светом, пробивающимся через полупрозрачные шторы. Комната наполнена тихим шумом города, едва различимым за стеклом, заставляя чувствовать себя огражденной от забот и тревог. Повернувшись на бок, я вижу Рафаэля. Он спит рядом, его дыхание ровное, а волосы немного растрепаны, делая его вид почти мальчишеским, лишённым обычной серьёзности.

Я смотрю на него, не в силах оторваться. Тепло от его кожи ощущается даже на расстоянии, и этот простой факт делает меня невероятно счастливой. Вчерашняя ночь была сногсшибательной, и сейчас мне хочется как можно дольше нежиться в шлейфе воспоминаний о ней.

Рафаэль медленно открывает глаза, встречаясь со мной взглядом. Его губы изгибаются в улыбке — сонной, но такой настоящей.

— Доброе утро, — шепчу я, пряча ответную улыбку в подушке. Не потому, что такая стеснительная, а потому что не уверена в свежести дыхания.

— Доброе, — отвечает он и, потянувшись ко мне, укладывает руку на талию. — Как ты?

Его

голос глубокий, пропитанный утренней хрипотцой.

— Не так хорошо, как было сразу после того, как ты вернулся, но тоже неплохо, — шучу я. — А ты как?

— Отлично. — Рафаэль плотнее притягивает меня к себе, заставляя уткнуться носом в его шею. — Я не такой привередливый, как ты.

Его дыхание глубокое и равномерное, отчего мне становится особенно спокойно. Мы лежим так долго, не говоря ни слова. Его пальцы лениво рисуют круги на моей спине, а мои губы случайно касаются его ключицы. Хо-ро-шо… Как же хорошо. А может, ну к чёрту рабочий день? Лера и одна справится.

— Мне надо ехать, — разбивает мои розовые мечты Рафаэль. — Встреча через полчаса назначена.

— Я понимаю, — бормочу я, борясь с разочарованием. — Позавтракаю в кафе рядом с офисом.

— Да нет, позавтракаем вместе, — Рафаэль скидывает одеяло. — Сейчас позвоню Артёму, скажу, что опоздаю.

Кафе на первом этаже отеля оказывается на удивление уютным. Маленькие деревянные столики, мягкий свет и запах свежего кофе создают ощущение, будто мы находимся за пределами города.

Я сосредоточенно разглядываю меню, разрываясь между вафлями и круассаном. Рафаэль уже сделал свой выбор и выжидающе смотрит на меня, напоминая, что торопится.

— Возьму вафли с джемом. Пусть это утро будет приторно сладким, — я захлопываю меню. — А ты, дай угадаю? Будешь гречку с яйцами?

— Лучший завтрак, ты сама сказала. — Его глаза улыбаются, заставляя меня чувствовать себя самой счастливой женщиной на земле.

Чтобы не расплыться сиропом по стулу и не запачкать обивку, я спрашиваю о неприятном:

— Как прошёл разговор с Витей?

Спрашиваю и невольно сжимаю ладони в кулаки в надежде, что обошлось без скандала и мордобоя. Несмотря ни на что, Витя остаётся для меня близким человеком.

— Да нормально. Вёл себя адекватно, видимо, успокоился. — Голос Рафаэля звучит спокойно и невозмутимо. — Растрепан немного, ищет виноватых, но это пройдёт. Думаю, через пару дней соберётся и станет вести себя как мужик.

Я вздыхаю с облегчением.

— Спасибо тебе.

— За что?

— За то, что съездил к нему. И за то, что так преподносишь… — Я улыбаюсь. — Будто всё скоро наладится.

— А разве есть сомнения? Ты себя главное виноватой не чувствуй, и всё нормально будет. Невозможно жить так, чтобы всех вокруг всё устраивало.

Я смотрю на него с восхищением.

— Я уже говорила, что мне нравится, как ты рассуждаешь? Как будто всё и впрямь просто.

— Не люблю усложнять. Если решил идти в другую сторону, на крики не оглядываюсь.

— Я тоже так стараюсь. Но не всегда получается. Особенно когда сразу с нескольких сторон давят.

— Это закончится. Ешь давай. — Рафаэль требовательно кивает на принесённую тарелку. — Не будем доводить Артёма до изжоги.

Намазывая джем на вафлю, я тихо посмеиваюсь. Смешное такое выражение: «довести до изжоги».