Помещица Бедная Лиза

Шах Ольга

– Куда так спешите, барышня Лизавета Ивановна? Уж не долг ли мне спешите отдать? И с чего это вдруг вы так похорошели и разоделись?

Я холодно взглянув на хама, сказала.

– Разве август на дворе, чтобы требовать долг? Пропустите меня, я спешу!

Высунув морду в вороте шубы, где сидел до этого в тепле, Фиодор грозно зарычал, влегкую переплевывая охранную овчарку. Увидев кота, Панталон вздрогнул, слегка взбледнул, видно, укушенный зад твердо помнил Федькины зубы, но попытался хорохориться и что-то вякнуть.

– Ишь, цаца какая! Да кто ты такая, чтобы...

Он не договорил, так как из-за возка вывернул Кузьма и сказал.

– Госпожа княгиня,

нам ехать пора! Негоже опаздывать на поезд, там ведь князь Сергей Николаевич волнуется, вас ожидают!

И я с царственным видом прошествовала мимо замершего с открытым ртом Панталона. Хохотать я себе позволила только когда отъехали от гостиницы на приличное расстояние. Молодец Кузьма, вовремя догадался! Большого секрета из замужества среди своих я не делала, но и особо не афишировала. Поэтому для Панталона и родни это известие будет шоком.

Как и предсказывал Федька, один из двоих представителей письма не дал, никак не объяснив свое решение. Поэтому мы поехали вначале на грузовую станцию, что была в метрах в трёхстах от пассажирского дебаркадера. Предъявив грузовые билеты, поместили наши ящики в вагон, переехали на пассажирский дебаркадер. Вскоре подали и состав. Кузьма и Гаврила занесли мои вещи в купе, поклонились и поехали домой, в Арсентьево. А меня ждала Москва.

Глава 24

Наше время – Лиза 2

И потянулись дни учебы. Вначале Кирилл долго и нудно показывал и учил ее пользоваться всеми приборами и приспособлениями в квартире. Устройство не объяснял, сказав, что ей нужно, как рыбе зонтик. Правда, Лиза так и не поняла, зачем рыбе под водой зонтик. Когда спросила его, парень вздохнул, посмотрел на нее и сказал.

– Забей, проехали!

В общем, этот нынешний русский язык очень странный. Потом Кирилл обучал ее готовить. Через не могу, а точнее, через не хочу, пришлось учиться. Лиза была твердо убеждена, что кулинария - точно не ее призвание, но Тася развеяла ее убеждение. Однажды, когда Кирилл был на службе, Лиза решила приготовить ужин, сделав жареную картошку. Помучившись немного с чисткой клубней, она в отчаянии отбросила от себя нож и клубень и горестно воскликнула.

– Ну не могу я этому научиться! Нет у меня таких способностей!

Тася, решившая понежиться на солнечном широком подоконнике в кухне , отдельно от своего беспокойного потомства, наблюдала за слабыми Лизиными кулинарными потугами. Зевнув, она сказала.

– Да не способностей у тебя нет, а лени у тебя много! Привыкла жить на всем готовом, тебя обслуживают, и ты ничего не хочешь делать. Смотри, Кирилл скоро потеряет терпение с тобой нянчиться.

Если хорошо подумать, то, пожалуй, так и было. Отец сколько раз пытался приучить ее к управлению хозяйством имения, но Лизе это казалось скучным, и она убегала, отговариваясь желанием рисовать. Потом Семенишна пробовала научить ее управлять домашним хозяйством, как и положено примерной жене и хозяйке. Лизе и тут не хотелось ничего знать, потому что некоторые дела в доме неприятно пахли, например, стирка, варка мыла, некоторые кухонные дела... А после на нее махнули рукой. Ее это устраивало. В институте тоже учили ведению домашнего хозяйства, Лиза примерно писала в тетрадь уроки, но не вдумываясь ничуть в написанное. Ей мечталось. Балы, развлечения, красавцы вокруг нее. Может, поэтому она так бурно отреагировала на обидные слова кузена Зизи.

А теперь все кончилось. И надо самой заботиться обо всем. Конечно, все эти странные приборы помогали справляться с домашними делами, но вот приготовление пищи... да, не ладилось у нее с этим. В

результате она сожгла две кастрюли с содержимым и одну сковороду с котлетами. Амбре от сгоревших котлет стояло такое, что даже открытое окно не спасало. Кирилл почувствовал этот запах ещё у двери парадного. Выбросив сковороду в мусоропровод, молча усадил Лизу в автомобиль, и поехали ужинать к маме Кирилла. Вернулись опять с кастрюльками и судочками. Это вполне Лизу устраивало, микроволновкой она научилась пользоваться. И вот теперь Тася откровенно сказала обо всем. Больше всего Лизу пугала вероятность остаться одной, если уйдет Кирилл. За это время она уже привыкла полагаться на его надёжность. Но вдруг ему и в самом деле надоест?

И Лиза принялась учиться. Вначале готовить. Шеф-поваром она, конечно не стала, но самое просто - пожарить картошку с котлетами из магазина, сварить простой куриный суп - получалось уже неплохо. Потом Кирилл стал обучать ее самостоятельно передвигаться по городу без машины - сходить в магазин, в аптеку, проехать на метро к маме Кирилла, тете Свете. Первый раз поездка в метро была просто полной ужаса. Удержалась от позорного визга и побега с эскалатора только из-за грозного шёпота Кирилла.

– Заверещишь или рванешь, куда с эскалатора - придушу!!

Намертво вцепившись в рукав его куртки, и закрыв глаза, чтобы не видеть своей скорой гибели, она послушно передвигала ногами, а на движущуюся лестницу Кирилл, подхватив ее, просто переставил. Потом весь путь шипел ей в ухо, чтобы запоминала название станций, где входили и где они выходят. От страха она их все запомнила. Поход в аптеку до сих пор вспоминался, вызывая такое чувство смущения, что она сразу становилась вся мокрой и красной от стыда. Возвращались они от тети Светы и перед самым домом Кирилл вспомнил, что у них закончилась зубная паста и решил зайти в ближнюю аптеку. Лиза покорно шла за ним. Купив пасту, и что-то ещё в пакете, на выходе он сунул этот пакет ей в руки, сказав.

– Это тебе, совсем забыл про эти ваши женские…

Дома, разбирая пакеты, Лиза опять увидала эту покупку. Шепотом поинтересовалась у Таси, что это такое. Та, хмыкнув совсем не по-кошачьи, поведала ей, для чего это нужно. У Лизы даже руки затряслись и подкосились ноги. Стыд-то какой! И Кирилл так говорил, как будто это в порядке вещей!

Но понемногу все улеглось и приспособилось. Новогодние праздники пролетели в вихре развлечений и поездок. Ездили в музеи Коломенского, катались с ледяных горок, посещали ледовый каток. Кататься на коньках Лиза умела и любила. Потом, замерзнув, бежали в небольшие харчевни, где ели ароматнейший шашлык, запивая его горячим чаем. Ходили на какой-то концерт, где Лизе не понравилось - слишком шумно, душно, на сцене кривлялись и кричали какие-то раскрашенные, полуголые девицы и мужчины. Только голова разболелась.

При этом всем Лиза продолжала заниматься рисованием. Постепенно привыкла к новым кистям и краскам и дело пошло. Вначале она рисовала домашние натюрморты, потом Тасю с котятами, а потом насмелилась, тайком сфотографировала телефоном Кирилла и теперь она писала его портрет, и, кажется, он ей удавался. Кирилла она застала в момент какой-то задумчивости, он сидел, положив руки на стол, рядом лежала раскрытая книга... Мощные плечи, обтянутые зелёным свитером, подтянутые до локтей рукава, часы необычные на запястье, короткая стрижка, прямой нос, плотно сжатые губы... он смотрел перед собой, но казалось, что перед глазами у него стоит не московская квартира, а что-то другое он видит... У Лизы возникла ассоциация - это же воин, викинг из прошлых времён...