Помещица Бедная Лиза
Шрифт:
Надо было видеть в этот момент лицо Анны! Ей-Богу, как будто кило лимонов замахнула разом, без закуси. Только ради этого стоило подойти к Шереметовым! Князь Николай Петрович ещё недолго поговорил о моих финансовых делах, я отговорилась общими фразами, что все хорошо. Сама оглядывалась, не видно ли где Трегубова. Вроде бы, в зале его не наблюдалось. Утешая себя тем, что, вероятно он пошел в карточный зал, я пошла к Настеньке Гагариной, она сидела поодаль, рядом с женихом, князем Нащокиным. Они о чем-то мило беседовали, периодически князь подносил к губам ручку невесты в перчатке, обозначая поцелуй, что заставляло вспыхивать румянцем щёчки очаровательной Настеньки.
Девчонки в тесном своем кружке болтали о чем-то своем, Настя тихонько шепталась с женихом под бдительным присмотром маменьки, но издалека, а я сидела, наслаждаясь покоем, изредка обмахиваясь веером. Всё-таки большое количество людей в зале добавляло духоты к теплу от свечей и ламп, к теплу натопленных печей в доме. Я старалась ни о чем не думать, только искоса наблюдала, не появится ли в поле зрения месье Трегубов. Сегодня он был в штатском платье, не в офицерской форме. Тоже в отставку вышел, что ли? Внезапно до моего слуха из девичьей болтовни донеслась фамилия Шереметов. Я, как хорошая охотничья собака, сразу сделала стойку, то есть навострила уши. Вот так и вырабатываются условные рефлексы, осталось только гавкнуть, прости, Господи! Девушки оживлённо обсуждали некую Долли Тенищеву и ее аманатов, а по-русски - любовников.
– Ну что вы, право, мадмуазели, Долли теперь свободна в своем выборе, теперь ей ни родители ее, ни родня покойного супруга не указ!
– Да, мамзели, это же кошмар, почти десять лет замужем за больным стариком!
– Говорят, старый муж ее даже на балы или в театр не пускал без него! Везде только с ней! А сам не танцует, сядет и сидит, и Долли рядом с собой держит!
– Да-да, я сама видела в прошлом году их на губернаторском балу. Бедная Долли!
Тут в разговор встряла ещё одна девица, чуть постарше.
– Не стоит горевать о ее судьбе, мадмуазели! За тот неполный год, что она вдова, у нее столько уже аманатов было! Все наверстала!
Тут ещё девушка добавила таинственным шепотом.
– Говорят, что сейчас она вновь замуж собирается за одного из своих поклонников!
– Да, я тоже слыхала! Она сейчас везде появляется в свете со своим поклонником Сержем Шереметовым! Ах, мамзели, он такая душка! Только мрачноват что-то...
– Нет, наоборот, эта мрачность придает ему шарма! Он такой весь загадошный, романтичный... Прямо Чайльд-Гарольд, как в романе лорда Байрона!
Девушки сошлись во мнении, что Серж Шереметов душка, шарман и прелесть какая! А я сидела ни жива, ни мертва... меня как - будто всю кипятком ошпарило! Значит, Сережа все время проводит в своем имении, весь в делах! Однако многое родители не знают о своем сыночке!
Я поискала глазами семью Шереметовых, они сидели на том же месте, только старого князя не было, очевидно, отошёл к своим знакомым. Понимаю, что досадовать или вообще предпринимать какие-либо действия сейчас бессмысленно, ибо я сама во многом виновата, поставив такие условия брака, но пусть нелогично и глупо, всё-таки мне было больно и обидно. Хоть я и запихивала все эти годы поглубже мысли о Сергее, но, тем не менее, я знала, что у меня есть муж!! И постепенно привыкла к этой мысли, хотя не призналась бы в этом даже под страхом расстрела!
Статус замужней - это был мой последний шанс, запасной аэродром, моя защита и дымовая завеса! Мне было так удобнее. И я впервые задумалась, а каково было Сергею? И нелицеприятная правда всплыла во всей красе - а ведь я эгоистка! И я просто пользовалась именем мужа, когда мне было выгодно. А вдруг у него сейчас с этой Долли все серьезно, а он женат? Тогда у нас есть только один выход - подавать апелляцию в святую церковь о признании брака недействительным. Препятствий к этому не имелось - я, в своем мире, в статусе страшилки, так и не смогла увлечь ни одного мужика не то, что до ЗАГСа, до постели, хотя бы. Неловко, но факт. А в этом мире, с его моральными устоями, тем более.
Уйти отсюда захотелось ещё сильнее, я уже начала раздумывать, под каким предлогом отпроситься у княгини Гагариной уехать с приема. Но девицы по соседству вновь вернулись к обсуждению Долли и ее любовника.
– Мне Зизи говорила, что там уже все слажено и сговорено, ей сама Долли сказала. А Зизи точно знает, она просватана за среднего сына Тенишевых, да и сама она в родстве с Шереметовыми, кузина им.
– А я слыхала, что у Шереметова была сговоренная невеста!
– Зизи говорила, что и правда была, да умерла она, года три-четыре назад...
Ах, мерзкая эта Зизи, Зинка то есть! Выходит, она знала, что та несчастная маленькая девочка Лиза и есть невеста Шереметова, когда подстраивала ту каверзу в институте! Что Сергей ее может не узнать - это понятно, разница между семилетним ребенком и семнадцатилетней девицей значительная, а сама Лиза и вовсе ничего не помнила. Но зачем, для чего ей нужна была такая жестокость? Просто из желания самоутвердиться среди сверстниц? А теперь и вовсе объявила меня мертвой! Но она точно видела меня живой, когда я уезжала из Петербурга! В общем, сто вопросов и ни одного ответа...
Глава 39
Пока я раздумывала, среди девчонок пронесся шепоток, раздались тихие ахи, и я взглянула в зал.
Первыми я увидела семью Шереметовых. Судя по удивлённо вздернутой брови князя Владимира, еходно-довольному лицу княгини Анны и смертельной бледности, залившей лицо княгини Анастасии Афанасьевны - там происходило нечто странное. Я перевела взгляд дальше. Сквозь расступившуюся толпу к своей семье шел мой супруг, ведя под локоток статную брюнетку с высокой прической, на белоснежном лице ярко сверкали темные глаза, она ослепительно улыбалась окружающим, излучая довольство и некое превосходство. Судя по всему, это и была та самая Долли Тенищева. Но и Сергей не уступал ей в сногсшибательности вида. Он не только был хорош в офицерской форме, но и в штатском наряде был неотразим. Сейчас он показался даже красивее, чем тот образ, что сохранила моя память с нашей первой и последней встречи.
Чем ближе подходил он со своей спутницей к семье, тем растеряннее выглядела старая княгиня и удивленнее брат. Княгиня - мать нашла меня глазами, испуганно - виновато глядя на меня. Я постаралась мягко ей улыбнуться, но это ничуть не успокоило ее. Не знаю, что бы мне пришлось делать дальше, но тут грянула музыка, и прямо у меня над ухом раздался вкрадчивый голос, от чего я подпрыгнула на стуле от неожиданности.
– Наконец-то мне удалось вас застать свободной, дорогая Елизавета Ивановна! Разрешите мне пригласить вас на вальс?