Помещица Бедная Лиза
Шрифт:
Вот, тогда, после возвращения, мне и пришлось работать до упора, чтобы закрыть все обязательства по поставкам, чтобы денег на счёте хватило для выплаты части долга, чтобы были деньги для выплаты жалованья работникам. Как только пошли первые ранние яблоки - начали изготавливать и обычное яблочное пюре для детей, и со сливками. Потом пошли компоты, джемы, повидла.
Орехов вошёл во вкус, заказывал все больше и больше продукции. Мы даже стали поставлять в стеклянных банках маринованные пикули. Деликатесная закуска получилась! До широкой продажи она и не доживала, Орехов продавал их все по предварительным заказам, не выставляя на прилавок. Яблочная пастила и фруктовый мармелад, а затем и яблочный зефир - вызвали нешуточные битвы между Немировским и
– Нет, вот что я за дурак! Нет, чтобы сразу и фрукты с овощами у тебя к себе пригрести! Жил бы сейчас и в ус не дул! Вот упёрся в молоко и мясо, нет, чтобы подумать хорошенько! Вот что, Лизавета, в следующий раз, ежли что придумаешь, то вначале мне покажи!
Уже в самом конце сезона, из остатков своих фруктов и из купленных у соседей по округе, мы насушили большое количество компотных смесей, и оставили себе только немного для собственного употребления. Все остальное забрала Москва. Но и Немировскому подсластила жизнь немного. У Молоховец в книге нашелся чудный рецепт цукатов из тыквы. Цукаты, конечно, были известны и до меня, но здесь их считали восточной сладостью и были они из апельсинов, лимонов, манго и из дынь и арбузов. И стоили они довольно дорого. Тогда как тыквенные были, в общем-то, дёшевы. Отправила я ему этих цукатов небольшую партию, с наказом, если не пойдут, то передать их Орехову. Немировский их все продал сразу и требовал ещё. Так и продолжалось наше сотрудничество.
В начале августа, была я тогда по своим делам в Курске. Зашла в банк, проверила свой счёт. Денег для выплаты долга первого транша уже хватало, даже и немного сверх того, и ожидались ещё поступления за отправленный недавно товар. Но и планы на эти деньги были уже изрядные - все-таки затеяла я перестройку дома под удобства. А все это требовало денег. Так что никакой роскоши я себе не позволяла, все тютелька в тютельку. Неожиданно банковский клерк сказал, что меня приглашает к себе в кабинет управляющий банком. Я насторожились, но пошла, последнее время я все ожидала пакостей от Панталона.
Управляющий заметно нервничал, но старался соблюсти этикет, то есть вскочил при моем появлении, чмокнул воздух над моей протянутой лапкой, пробормотав нечто вроде - Целую ручки ясновельможной пани - из чего я сделала гениальный вывод, что дядька родом откуда-то из Варшавского губернаторства. Присела на стул, выжидающе уставилась на управляющего. Тот то вытирал платком обширную лысину, то оттягивал ворот сюртука. Наконец, он прокашлялся и начал.
– Госпожа Арсентьева, наш банк ценит вас, как постоянного нашего клиента, у вас постоянный доход поступает на счёт. И мы это ценим. Я не знаю, какие у вас отношения с Торпыгиным Пантелеймоном Свиридовичем, но он тоже наш клиент и нам не хотелось бы портить с ним отношения.
Он глотнул воды из стакана и совсем уж с отчаяньем сказал.
– Скажите, Елизавета Ивановна, вы намерены обратиться в наш банк с просьбой о займе? Я хочу вас предупредить, что, скорее всего, мы будем вынуждены вам отказать!
Выпалив это, он с облегчением выдохнул и шлепнулся на стул. Я с недоумением хлопала глазами.
– Ян Казимирович, поверьте, у меня и мысли такой не было! Не намерена я брать никакого займа! Не волнуйтесь! На мои расходы мне хватит моих денег!
И только выйдя, оставив управляющего радостно вздыхать, на крыльце банка, я поняла, что это было! Вспомнила угрозы Панталона и поняла, что он успел предпринять некие меры к тому, чтобы я не смогла вернуть ему долг. Состояние моего счета банкиры открыть никак не могли, и поэтому он думал, что я терплю нужду. Ну и пусть дальше так думает!
Но самое большое удовольствие я получила, когда мы встретились с Панталоном у поверенного. Простая передача денег меня не устраивала, мне необходимы были свидетели погашения мной уговоренной части денег. Когда я зашла в кабинет к поверенному, перед этим я как раз получила новенькую чековую книжку, наконец, и в российских банках появилась такая услуга. Панталон уже был там и сиял медным пятаком. От нетерпения полностью насладиться моей беспомощностью и унижением, он ерзал на стуле. Увидев меня, протянул.
– Какая радость, мне мои денежки принесли! Ну-с, посчитаем!
И он расплылся в ехидном оскале. Я же, не обращая внимания на него, спокойно прошла к столу, присела и спросила у поверенного.
– Иван Хрисанфович, вы подготовили нужные документы, как я просила?
– Да-да, Елизавета Ивановна, все сделал, вот, прочитайте!
Он подвинул мне акт о передаче денег в присутствии третьего лица, я прочитала, кивнула, подписала, достала из сумочки чековую книжку и вписала в чек сумму и фамилию получателя. (Автор знает, что фамилия получателя не вписывается в чек, но помним, что мир альтернативный!). Подвинула чек Деркачу, тот сверил все и тоже подписал акт. И теперь я протянула чек Панталону и подвинула акт для подписи. Надо было видеть смену эмоций на лице Торпыгина. Вначале ехидство, потом оно начало уходить, проявляя недоумение, которое, в свою очередь сменилось даже обидой, а потом возмущение и отрицание. Он вскочил и завизжал, брызгая слюной.
– Это как? Это что? Это неправда!! Мне же обещали, что займ ей не дадут! Не может быть, у нее денег нет!! Чек неправильный!
Деркач ещё раз посмотрел чек, повертел, посмотрел на свет, проверяя все знаки, пожал плечами.
– Да все в порядке, чек настоящий, можете получить по нему деньги. А откуда они, деньги, меня, простите, не волнует. Деньги вам переданы, подпишите, пожалуйста!
Панталон ещё немного поплевался на всех слюной, потом неожиданно успокоился и сказал.
– Если мне по нему не выдадут деньги, я засужу вас всех, и будет госпожа княгиня в каталажке сидеть с вшивыми бабами.
Поставив закорючку в акте, он выскочил за дверь. Я пожала плечами, и тоже ушла. Позже я заезжала в банк, и там мне по страшному секрету клерк рассказал, что господин Торпыгин примчался, обналичил свой чек, а потом долго визжал в кабинете управляющего, затем выскочил, шарахнув от души дверью.
Через год он получил вторую сумму выплаты, погасил заемное письмо, выданное Арсентьеву Ивану Андреевичу. Вид у него был мрачный, но не бушевал. Только выходя из кабинета, пробурчал, что это он мне ещё припомнит. Странно, чем человек недоволен? Он хотел свои деньги, да ещё и с процентами? Он их получил, что же не так? Я решительно отбросила эти мысли прочь. Удавка, висевшая на моей шее два года, наконец, развязалась и упала.
Но если кто-то думает, что мне стало легче с выплатой долга - очень ошибается! Как оказалось, любое хозяйство требует денег и больших. То есть, почивать на лаврах, лёжа на печи, у меня никак не получается. Для увеличения выхода продукции пришлось увеличить поголовье скота. Соответственно, пришлось строить новую ферму, свинарник, птичник. Да-да, птичкам тоже нашлось применение, кроме получения яиц. Консервированное мясо бройлеров тоже нашло своих покупателей. Зимой и замороженные тушки кур тоже хорошо доезжали до Москвы, а летом мы коптили курятину. Ценой жёсткой экономии эти здания построили. Но тут новая проблема - Роман уже не успевал за всем один следить. Путем долгих споров с внутренней моей жабой, приняла решение - нанимать ветеринара - зоотехника, ну уж и чохом, до кучи, нанимать агронома! Ветеринар оказался человеком семейным, пришлось устраивать ему жилье. А вот агроном был одиноким и вполне уживался с Романом в соседних комнатах. Вот и статья расходов - строительство, жалованья сотрудникам. Раньше, в поместьях доходы были основаны не на новых технологиях, а на бесплатном труде крепостных, а теперь это уже было невозможно. Прибавлялось работы, прибавлялось и работников. Кстати, из всех окрестных имений именно в моем больше всех осталось прежних крестьян, возвращались даже те, кто уехал в начале в город в поисках лучшей доли.