Поместье Кларенс
Шрифт:
Внутри у нее все перевернулось. Это было немыслимо.
Весь прошедший месяц она была так сосредоточена на том, как рассказать отцу о Лукасе, о себе, что не думала ни о чем другом. Это был ее шанс. Но должна ли она задавать больше вопросов, когда ее пугают ответы?
Да. Нет.
Электронное письмо Сэла было как нельзя более точно рассчитано по времени.
Элора и Айви провели выходные в коттедже. После того, как Зейн и Тейт покинули Мартас-Винъярд, отдых девочек действительно был расслабляющим. Айви спросила, не хочет ли Элора поговорить, но она отказалась. Элора
Вчера они наняли массажистку для посещения дома. Провели пару часов на пляже. Наслаждались обществом друг друга в течение тихой субботы, болтая ни о чем и сплетничая о колледже. И сегодня, вскоре после обеда, их водитель вернулся, чтобы отвезти их в аэропорт на короткий воскресный рейс до дома.
Электронное письмо Сэла появилось как раз в тот момент, когда Элора села за свой стол, как будто он знал, что она дома.
Да или нет.
Вскоре в ее семье должны были произойти потрясения. С Зейном было… покончено. Каким бы болезненным ни был тот факт, что он предпочел уехать из коттеджа, чем провести с ней выходные, с поцелуем или без него, только укрепил неизбежное. С ними было покончено.
И это была ее вина. Она оттолкнула его, потому что, ну… она все еще обдумывала доводы в своей голове.
Сколько еще сможет выдержать ее сердце?
Что, если ее биологический отец — монстр? Или, что, если он не такой ужасный, как ее мать? Элора не была уверена, что сможет вынести правду.
Она закрыла глаза, положила руки на клавиатуру и позволила пальцам самим решать. Она нажала «Отправить», прежде чем передумала, затем вскочила со стула и выбежала из своего кабинета.
Элора поспешила в гараж, ее сердце бешено колотилось, когда она заводила машину. Был только один выход из этой передряги. Был только один путь к свету. Это будет кроваво. Но, черт возьми, это должно было закончиться. С секретами нужно было покончить. Поэтому она направила свои колеса по знакомому маршруту, который должен был привести ее к дому родителей.
Она была в пути уже три минуты, когда зазвонил ее телефон. Имя Лукаса высветилось на экране консоли. Все в жизни ее брата вот-вот должно было измениться. Она жаждала хотя бы одного последнего нормального разговора, поэтому впервые за месяц ответила.
— Привет.
— Привет? — Он усмехнулся. — Это все, что ты хочешь мне сказать? Привет. Какого черта, Элора?
— Мне жаль. Я отстойная сестра.
— Да. Это так. — Последовало долгое молчание. — Что я сделал? Почему ты злишься на меня?
Черт. Ее грудь резанула боль, прозвучавшая в его голосе.
— Ты не сделал ничего плохого. И я не злюсь на тебя. Просто это были напряженные несколько недель. Я кое через что проходила и не очень хорошо с этим справлялась.
— Кое-что это колледж или что-то еще? Папа сказал, что твой выпускной год в «Астоне» будет тяжелым.
— Да, он тяжелый, — солгала она. Занятия отнимали много времени, но и близко не были такими тяжелыми,
— Учеба — это отстой.
— Почему? Что происходит?
Он глубоко вздохнул, а затем его последние проблемы вылились в поток словесной рвоты, от его трудностей с математикой до эссе об Американской революции, которое должно быть сдано завтра.
Элора впитывала все это, ничего так не желая, как отмотать время назад и подавить в себе любопытство.
— Как футбол?
— Хорошо. Я решил, что он мне нравится больше, чем баскетбол.
Она хихикнула.
— Да, и как только начнется баскетбол, ты решишь, что он тебе нравится больше, чем футбол.
— Возможно. — Он рассмеялся. — Я скучал по тебе на своих играх. Мне нравится пытаться найти тебя в толпе.
— Я тоже по этому скучала.
— Ты сможешь прийти? В следующие выходные.
— Да, — согласилась она без колебаний. Вот только, если она продолжит вести машину, то очень быстро окажется дома. И в зависимости от того, как папа отнесется к новостям, если он решит поделиться ими с Лукасом, мир ее брата рухнет. Возможно, у него снова пропадет интерес к футболу.
Нога Элоры зависла над тормозом. Она не могла этого сделать. Ещё нет.
— Ты за рулем? — спросил он.
— Да, я выполняла поручение. — Она притормозила на следующей улице, сворачивая на полосу для разворота. Затем она совершила запрещенный разворот.
Ещё нет.
— Мне сегодня нужно заниматься, — сказал Лукас. — Папа какое-то время работал, но потом сказал, что поможет мне с эссе. Возможно, мы пойдем куда-нибудь поужинать. Хочешь пойти?
— Хотелось бы мне, чтобы я могла, — сказала она. — Но я только что вернулась, и у меня много работы.
— Да, — пробормотал он. — Ты могла бы не ехать в Мартас-Винъярд и прийти ко мне.
— Это были учебные выходные. — Еще одна ложь.
— Просто дразню. — Улыбка, прозвучавшая в его голосе, появилась и на ее лице. — Увидимся на моей игре.
— Я буду там. — Чего бы это ни стоило, она найдет в себе мужество пойти. Если Лукас вот-вот потеряет отца, она не заставит его потерять еще и сестру. — Напиши мне позже.
— Ты правда ответишь?
— Да. — Она вздохнула. — Мне жаль. Простишь меня?
— Да. Пока.
— Пока. — Элора закончила разговор, чувствуя себя ничуть не легче и не менее противоречиво. Но решимость покончить с секретами, которая была у нее всего несколько минут назад, исчезла, и она обнаружила, что бесцельно ведет машину, не желая возвращаться в поместье.
Там для нее не было ничего, кроме узлов в животе и одинокой комнаты.
Это одиночество подтолкнуло ее поехать в Восточный Бостон, в промышленный район вдоль набережной Челси-Крик, где застройщик перестраивал старые здания в стильные резиденции и магазины розничной торговли. Этот район был модным и набирал все большую популярность с его шикарными магазинами, модными ресторанами и несколькими пивоварнями с крафтовым пивом. В то время как коммерческие предприятия занимали первые этажи зданий, верхние этажи были переоборудованы под жилую недвижимость, в основном студии и апартаменты в пентхаусах.