Поместье Кларенс
Шрифт:
Она потеряла его в Хьюзе.
Глава 32
Элора уставилась на себя в зеркало больничной ванной, в отражении которой был призрак. Ее темно-карие глаза утратили свой блеск. Ее кожа имела серый оттенок. А губы были странной бледной смесью розового, голубого и фиолетового.
Пальцами она расчесала волосы, заправив их за уши и стянув спереди двойными заколками. Она вымыла руки, жалея, что вода не была теплее. Затем, вздохнув, вышла в коридор.
Ранее она заснула в пустой комнате ожидания, мечтая, когда закрывала
Элора дрожала, ковыляя по полу. У нее онемели пальцы на ногах в туфлях. В спешке покидая поместье вчера утром, после того как Эдвин поднял ее с пола в ванной, она не подумала надеть носки. Толстовка, которая была на ней надета, была слишком тонкой, а леггинсы не обеспечивали никакой изоляции. В комнате ожидания, где она немного вздремнула, было теплее, но ей не хотелось находиться слишком далеко от Кларенсов.
Поэтому она вернулась в комнату ожидания, где сидела прошлой ночью, где она умственно и эмоционально отключилась после аварии Зейна. Ее шаги были тяжелыми, но она заставила себя подняться на ноги и молча пройти обратно к креслу у холодного окна.
Эдвин, сидевший рядом с Еленой, уткнувшись в свой телефон, поднял глаза, когда она вошла. К счастью, Дэвид ушел куда-то еще.
Родители Зейна ни разу не признали Элору. Не то чтобы она ожидала улыбки или приветствия. Они были погружены в свои мысли, как и она, и в любезностях не было необходимости. В конце концов, она тоже к ним не обращалась. Может, она и была подругой и соседкой Айви, но она также была Мальдонадо.
Эти извращенные маленькие интрижки были связаны с ее фамилией. Ее лицо напоминало им об их грехах.
Эдвин подошел и сел рядом с ней, наклонившись поближе, чтобы говорить тише.
— Хочешь кофе?
— Нет, спасибо. — Слишком много кофе делало ее нервной, и у нее начинал болеть живот. — Где Айви?
— Кажется, ей нужно было подышать свежим воздухом. Находиться здесь, в больнице…
— Воспоминания. — Кошмары.
— Да. — Эдвин обнял ее за плечи. — Ты в порядке?
Она погрузилась в утешение, которое он предлагал. Утешение, настолько похожее на утешение Зейна, что она бы заплакала, если бы у нее остались слезы.
— Доктор еще приходил?
— Пока нет. — Эдвин приходил, чтобы найти ее в другой комнате ожидания, чтобы передать последние новости от доктора. Состояние Зейна было стабильным. Ему нужно было время.
Элоре нужен был Зейн.
Так что она подождет. Она задержится в углу этой комнаты ожидания, цепляясь за надежду.
— Возможно, я пойду прогуляться позже. Хочешь пойти? — спросил Эдвин.
— Конечно.
— Тебе холодно.
Заморожена. Она застряла в комнате Зейна, слушая пронзительные звуки его мониторов.
— Немного.
— Я думаю, что мы еще какое-то время ничего не услышим. Ты могла бы отвезти мою машину в поместье.
— Со мной все в порядке. — Телефон Элоры лежал у нее в кармане, и, если станет совсем плохо, она позвонит Джеффу и попросит его привезти ей парку и шерстяные носки. Но она не собиралась покидать эту больницу. Пока нет.
— В кафетерии был банановый хлеб. Я собираюсь достать нам немного.
Прежде чем Элора успела сказать ему, что она ни за что не сможет поесть, в приемную влетела женщина.
Нет, не просто женщина.
Блондинка.
Блондинка Зейна.
— Елена, — голос женщины дрогнул, когда она бросилась к матери Зейна.
Эдвин напрягся.
— Черт.
— О, Мира. — Елена встала со своего места, раскинув руки, и они вдвоем практически слились в объятиях.
Мира.
Желтая записка-стикер.
Пол разверзся, и она свободно падала в бесконечную черную дыру. Ее ночной кошмар превратился в фильм ужасов. Она ненавидела фильмы ужасов, но была прикована к этому креслу, месту в первом ряду, где все могло закончиться только смертью. Должно быть, кто-то приклеил ее веки скотчем, потому что она не могла отвести взгляд.
Она была прекрасна, Мира Зейна.
Когда Элора увидела ее в «Клубе 27», она была одета для вечернего выхода. Платье. Прическа. Каблуки. Но сегодня она была одета не так уж сильно отличаясь от Элоры — в пару черных леггинсов и большую зеленую водолазку с высоким воротом. Ее макияж был простым. Элегантным. У нее были красивые голубые глаза и высокие скулы.
Элора была похожа на ребенка, но Мира была женщиной. В ней была грация, уравновешенность и элегантность, которые были осязаемы.
У Зейна тоже все это было.
— Есть какие-нибудь новости? — спросила Мира, высвобождая свои руки из рук Елены.
— Состояние стабильное. Мы ничего не можем сделать, кроме как ждать.
Мира закрыла глаза, взяв руки Елены в свои.
— Я не могу поверить, что это происходит на самом деле.
— Прости, я должна была позвонить тебе. Прошлая ночь была как в тумане и…
— Не извиняйся. — Мира грустно улыбнулась ей. — Сейчас я здесь. Что я могу сделать?
— Я собираюсь попросить о встрече с ним через некоторое время. Ты пойдешь со мной.
— Мне бы этого хотелось. Спасибо. — Слеза скатилась по щеке Миры, и она шмыгнула носом, смахивая ее. Флуоресцентные огни отражались от кольца, которое она носила на левой руке.
Обручальное кольцо.
Даже с другого конца комнаты Элора могла различить цвет центрального камня. Это был канареечный бриллиант весом не менее трех карат, обрамленный двумя белыми бриллиантами на золотом ободке.
— Ты носишь свое кольцо. — Елена ахнула, прижав руку к сердцу, и неуверенно улыбнулась Мире. Затем слезы потекли по ее щекам, когда она еще раз обняла Миру. — Я всегда надеялась, что вы двое снова найдете свой путь друг к другу.