Поместье Кларенс
Шрифт:
События прошлой ночи нахлынули на нее с новой силой. Больница. Палата Зейна. Молчание мониторов, когда его сердце перестало биться.
Сокрушительный крик Элоры.
Прошлой ночью Зейн дважды умирал. Первый раз, когда Айви стояла рядом с Эдвином в отделении интенсивной терапии. И еще раз, когда она была в комнате ожидания, прижавшись к отцу, точно так же, как сейчас. Врачи оба раза возвращали Зейна, но ужас от того, что он был всего в нескольких футах от него, в то время как ее брат стоял на пороге смерти, Айви не
— Доктор вернулся? — спросила она, поднимая глаза на отца. Сегодня он казался старше. Изможденный. Убитый горем.
— Около тридцати минут назад. — Папа кивнул. — Зейн в стабильном состоянии. Они внимательно следят за ним.
В его голосе не было надежды. Либо доктор ничего ему не давал. Или он готовил себя — и свою дочь — к худшему.
Нет. Айви не позволит себе попасться в эту ловушку.
— С ним все будет в порядке.
Папа одарил ее вымученной улыбкой.
Она вздернула подбородок.
— С ним все будет в порядке.
Его глаза остекленели, когда он наклонился вперед, упершись локтями в колени, и закрыл лицо руками. Когда его плечи начали трястись, Айви обхватила его руками, прижимая к себе, стараясь прогнать собственные слезы.
Не плачь. Не плачь.
Она не была самой сильной в семье Кларенсов. Это была роль папы. Зейна. Эдвина.
Но она крепко прижимала к себе отца, словно передавая силу из своих собственных мышц в его. Если бы это было все, что она могла сделать сегодня, убедиться, что ее отец не упадет в обморок, тогда она бы это сделала. Поэтому она закрыла глаза и крепко прижимала его к себе, пока дрожь в его теле не прекратилась и он, шмыгая носом, не сел прямо.
— Прости. — Он откашлялся и вытер щеки.
Никогда, ни разу Айви не видела своего отца плачущим.
— Все в порядке, папа.
Он заправил прядь волос ей за ухо, проведя большим пальцем по ее подбородку. Ее кожа была шершавой от соли высохших слез.
— Сегодня нам нужно будет сделать несколько телефонных звонков. Мне нужно позвонить твоим бабушке и дедушке и сообщить им последние новости. Свяжись с менеджером «Измены». Его друзьями.
Тейт.
Дерьмо. Ей следовало позвонить Тейту.
Вчерашний день прошел в такой суматохе, что лишь горстка людей была уведомлена об аварии. Может быть, Эдвин обзвонил людей. Айви не была уверена. Она не прикасалась к телефону с тех пор, как вчера утром позвонила ее мать.
— Будет сделано, — сказала она. Не то чтобы она имела хоть какое-то представление о том, что сказать. Айви хотела сообщить хорошие новости, но у нее их не было. Пока нет. Но с Зейном все будет в порядке, и тогда у нее будут хорошие новости. — Вероятно, нам следует подождать еще немного. Пока он не проснется.
На лице папы снова появилась вымученная улыбка.
— Хорошо.
Волна раздражения прокатилась по телу Айви. Почему он уже отказался от Зейна? Он молод. Силен.
— Где мама и Эдвин?
Где Элора?
— Они пошли прогуляться после того, как зашел доктор. Ты спала, и они не хотели тебя будить.
Истощение — физическое и психическое — заставило ее организм отключиться.
Она вздремнула не больше часа, но чувствовала себя так, как будто проспала несколько дней. Адреналин и страх были ее топливом в данный момент. Встав, она сделала три шага, затем повернулась и пошла обратно.
За ночь стены зала ожидания будто немного сдвинулись, пространство стало меньше, чем было раньше. Солнечный свет струился сквозь окна, желтое сияние утра было слишком жизнерадостным.
Слишком знакомым.
Рассвет и ужас. Они закружились в воздухе, унося ее обратно в другую больницу другим утром, не сильно отличающимся от этого.
Холодок пробежал по ее плечам, заставив ее вздрогнуть. Айви обхватила себя руками за талию и принялась расхаживать взад-вперед. Три шага. Разворот. Три шага. Разворот.
Это было то, что должно было разозлить ее отца. Неумение сидеть на месте. Беспокойство. Когда она была маленькой, он часто ругал ее за то, что она дрыгала ногами под обеденным столом. Но он не отрывал пустого взгляда от окон.
Она прочистила горло и резко обернулась, когда Эдвин и их мать вошли в комнату ожидания. Мама в какой-то момент привела в порядок свои волосы, и теперь они были заплетены в светлую косичку, перекинутую через плечо. Но ее лицо все еще было бледным. Ее глаза были такими же затравленными, как у папы.
— Привет. — Эдвин подошел к Айви и притянул ее к себе. За последние двадцать четыре часа он обнимал ее больше раз, чем за двадцать четыре месяца. — Есть какие-нибудь новости?
Айви покачала головой, прижимаясь к нему. Они прислонились друг к другу. У них была вся их жизнь.
— Ничего.
Мама подошла и села рядом с папой, заняв место, которое освободила Айви. Он повернулся к ней, прижал к себе и поцеловал в висок.
Было странно видеть, как они цепляются друг за друга. Айви не могла не уставиться на них. В последний раз она видела их вместе, похожих на влюбленную супружескую пару, много лет назад.
В другой больнице, другим утром, не сильно отличающимся от этого.
Дрожь вернулась.
— Ты в порядке? — спросил Эдвин.
— Нет. — Она с трудом сглотнула, прогоняя прочь прошлое. Сегодня у нее не было времени переживать это заново. У нее не было сил. — Где Элора?
Эдвин указал в сторону коридора.
— Дальше по коридору есть еще одна комната ожидания. Она пошла прилечь.
— Одна? — Айви напряглась. Элора не должна быть одна, не сегодня.
— Я только что проверил ее. Она спит.