Помнишь ли ты, Анаис? (сборник)
Шрифт:
Мы взбираемся на бетонную дамбу, которая пытается задержать уплывающую к северу гальку, и я, воспользовавшись короткой паузой в его тираде о художниках-импрессионистах в Вёле, вставляю слово о том, как приехала к водопою почти две недели назад и оставила свой «фиат» с дверями нараспашку. Александр вдруг впадает в раж, его громкий голос будит эхо в скалах. Он взахлеб рассуждает о пресловутой «тайне Анаис Обер», о секрете, который она увезла с собой в дилижансе из Парижа в Вёль и спрятала где-то здесь, в этой деревне. У меня возникает чувство, что этот местный донжуан больше не смотрит на меня как на объект желания и мог бы с тем же успехом
– Что же за тайна была у Анаис Обер? Можете себе представить – я с детства всю жизнь только о ней и слышу. Где Анаис Обер ее спрятала?
Впору подумать, что Александр подкатил ко мне позавчера исключительно потому, что я поселилась по первому вёльскому адресу Анаис Обер. Что я интересна ему только через призму памяти об актрисе… Мне почти хочется, чтобы он взял меня за руку, обнял за талию, прижал к груди, – только ради удовольствия послать его подальше. Но этот хам не позволил себе ни единого неуместного жеста…
Мы возвращаемся на набережную. Я размышляю под рассказ Александра о том, как Виктор Гюго подал в Национальное собрание проект закона об охране скал Вёля. А он хитер, этот профессиональный соблазнитель. Но меня не проведешь. Александр решил потомить меня на медленном огне, заманить в сети тайнами любимой актрисы. Вынуждена признаться: мне нравится его метода!
Все это было вчера.
Я простилась с Александром на пляже и вернулась домой, где продолжала рисовать рядом с Мартино, который сносил перегородки и ухмылялся, поглядывая на моих черепашек, котиков, волны и утесы, закаты и радуги, чем безмерно меня раздражал. Я легко угадывала его мысли: скоро, очень скоро эта пустоголовая столичная штучка узнает, как сурова жизнь.
А потом Мартино нашел письмо.
Письмо Меленга к Анаис Обер.
И все переменилось.
11
Вёль-ле-Роз, 23 января 2016
Я поставила компьютер под единственным слуховым окошком в крыше. Шарю по интернету при слабом свете лампочки, свисающей с балки посреди комнаты. Я протестировала все уголки дома, здесь сигнал самый сильный. У меня не выходит из головы письмо Меленга к Анаис Обер.
Что бы ни случилось, милая Анаис, будьте спокойны. Вашу тайну здесь хранят свято. Она в надежных руках, которые дороги Вам.
Ваш верный мушкетер
Меленг
Анаис спит за стеной. Мои пальцы летают по клавиатуре. Не в пример Анаис Обер Меленг оставил немало следов в интернете. Если верить Всемирной паутине, он был самым популярным актером своей эпохи, играл во всех великих пьесах Александра Дюма – «Юность мушкетеров», «Королева Марго»… Этьен-Мартен – так его звали – не только блистал на сцене, еще он занимался скульптурой и живописью.
Меленг был близким другом Анаис Обер и впервые приехал в Вёль-ле-Роз по приглашению красавицы-актрисы. Любовь с первого взгляда! Он купил триста метров побережья и построил опереточную виллу, Постоялый двор Д’Артаньяна, – безумство, вдохновленное самыми причудливыми театральными декорациями. Виллу Меленга снесли в 1925 году и заменили… паркингом! В одиночестве, под звездами, я размышляю. До чего же люди глупы! Сровняли с землей опереточную декорацию. Забыли славные роли актера. Все, что осталось от Мелен-га, – улица и площадь в Вёле, названные его именем… которого ни один турист в жизни не слышал. Пальцы постукивают в полумраке
Меленг говорит в письме о какой-то Эми Робсарт. Гугл на эту тему оказался неиссякаем! Интернет – бездонный кладезь знаний для невежд. Эми Робсарт жила в XVI веке и была женой некоего Роберта Дадли, фаворита королевы Елизаветы I. Ее величество намеревалась вступить в брак с красавцем Робертом, и однажды Эми Робсарт нашли мертвой у подножия лестницы в своем доме. Убийство? Самоубийство? Грандиозный скандал при дворе! Имя Эми и тайну ее смерти прославил знаменитый Вальтер Скотт, ей же, судя по всему, посвятил пьесу Поль Фуше, шурин Виктора Гюго. Премьера состоялась 13 февраля 1828-го… и провалилась с оглушительным треском!
Сигнал, кажется, подает признаки слабости. Кликаешь и ждешь несколько долгих секунд. Проклятье! Что же связывает Вёль, Меленга и Эми Робсарт? Бездонный кладезь знаний бывает порой суше обычной книги на нужную тему. Но я терпелива и все равно продолжаю поиски. Меленг упоминает также пьесу «Король забавляется». Гугл просвещает меня, и на этот раз связь гораздо очевиднее. «Король забавляется» – одна из первых пьес Виктора Гюго, ее премьера состоялась 22 ноября 1832-го. Публика освистала пьесу, критики единодушно ее осмеяли, а правительство сразу запретило за политические аллюзии. Надо же, и великий Виктор сталкивался с трудностями в начале творческого пути!
Я не знаю, что делать дальше.
Продолжать в том же духе, провести ночь, бродя с сайта на сайт в поисках химеры? Какой, собственно, химеры? Передать письмо Меленга на экспертизу какому-нибудь историку? Да, конечно, это было бы лучше всего. Если повезет, артефакт сделает мне рекламу перед открытием магазина. Вот только я не знаю ни одного историка… И…
Я поднимаю голову, смотрю на звезды. Есть решение получше! Чего-то я не могу ухватить, с тех пор как приехала в Вёль. Слишком много здесь тайн, слишком много совпадений, вот и это письмо нашлось в стене вроде бы случайно. Я больше не раздумываю. Беру телефон и жму на последний номер в списке контактов.
Александр.
Попадаю на автоответчик.
«Александр, это Ариана. Мне нужно с вами увидеться. Завтра, если можно. Ничего страшного не случилось. Я… я кое-что нашла. Эта находка вас чертовски заинтересует».
И отключаюсь.
Сколько времени я просидела, обхватив голову руками?
Ночную тишину разрывает рев.
Телефон. Не мой мобильный – стационарный, в комнате.
Я вскакиваю, срываю трубку. Это материнский инстинкт, главное – не разбудить дочку.
Голос, только голос. Холодный. Резкий.
– Идиотка! Не вздумайте ничего говорить. Никому не доверяйте!
И трубку вешают.
Я дрожу всем телом. Капли пота стекают по ногам. Заледеневшие ступни оставляют влажные следы на холодном камне.
12
Вёль-ле-Роз, 24 января 2016
Я жду Александра у стелы Виктора Гюго, прямо надо мной развалины церкви Сен-Николя – разбросанные вокруг креста камни из песчаника. Александр опаздывает. Я успеваю во всех деталях рассмотреть бронзовый горельеф, на котором Виктор Гюго предстает в окружении десятка своих героев, – тут и Эсмеральда, и Квазимодо, и Козетта с Гаврошем… Час назад я отвела Анаис к бабушке с дедушкой. Я всю ночь не сомкнула глаз. Мне кажется, что события обрушиваются на меня, как валы на скалу, и я с каждой волной все больше покрываюсь трещинами.