Помнишь ли ты...

Макнот Джудит

Коул со зловещим стуком поставил бокалы на стол и шагнул к ней.

— Что значит «не могу»? — осведомился он. Диана отступила, не давая ему приблизиться.

— Не могу, и все! Только не сегодня! — Ее голос так дрожал, что Диана сама не верила своим ушам. Отступая назад, она врезалась в перила в отчаянной попытке избежать того, что считала угрозой. — Мне нужно время!

Коул преграждал путь в комнату, и Диана попробовала укрыться за одним из кресел, стоящих на балконе, но тревога и сожаление в его глубоком голосе заставили ее насторожиться. Все опасения тут же показались Диане нелепыми.

— Время — единственное, что я бессилен вам дать, Диана. Женщина

услышала в этой фразе все признаки смущения — от отчаянной попытки подкупа до стремления уберечь свою гордость благодаря намеку на богатство.

— Есть множество женщин, — заверила она, заведя руки за шею и расстегивая тяжелое ожерелье, — которые согласятся на ваше предложение в надежде, что обман станет реальностью. Внизу, в бальном зале, вы найдете немало таких союзниц.

— Вы правы, — неожиданно бесстрастным голосом произнес он. — Возможно, мои запросы слишком велики, но я хочу, чтобы в этом плане участвовала женщина, которой я бы с гордостью дал свое имя, и это ограничило выбор всего одной из них — вами.

Он произнес эти слова так холодно, что на мгновение Диана решила, что ослышалась.

— Но почему именно мной?

— Причин много. — Он пожал плечами. — Не последнее место среди них занимает то, что, несмотря на свое социальное положение, вы были знакомы со мной еще в то время, когда мне платили за чистку конюшен, а вы не находили это занятие отталкивающим.

Прямой намек на его низкое происхождение вызвал у Дианы щемящую боль в сердце. Слезы навернулись у нее на глаза, пока она смотрела на властного, энергичного мужчину, стоящего перед ней, который по каким-то причинам не знал себе цену. Его лицо было слишком суровым, чтобы считаться привлекательным, однако Диана никогда не видела более выразительного лица, чем это, гордое и волевое. Циничные морщины пролегли в уголках его глаз и губ, и Диана разглядела за ними многочисленные битвы, закончившиеся победой, жестокие, но крепко усвоенные уроки. Но вместе с тем изгиб его губ был чувственным — даже когда он выражал иронию, как в эту минуту. Даже если бы Коул был нищим, женщины сами бросались бы ему на шею — однако по какой-то невообразимой причине он соглашался на фиктивный и бездетный брак.

Коул был ее другом, героем ее фантазий, наставником. А сегодня явился рыцарем в сияющих доспехах.

Как глупо не доверять ему и отказываться от шанса, посланного небом!

Диана гадала, когда успела стать пресыщенной и циничной.

— Коул… — прошептала она, глядя, как смягчается его лицо при звуках ее голоса, — мне очень жаль… — Она протянула руку жестом примирения, но он заметил в ладони забытое ожерелье и словно окаменел.

— Оставьте его себе! — коротко приказал мужчина — Я купил его для вас.

— Не надо… — неловко начала Диана, а затем пожалела, что выпила еще шампанского для смелости, увидев зловещий блеск у него в глазах. — Не могли бы вы повторить все те причины, которые называли раньше?

Коул заметил ее умоляющий взгляд и ощутил, как где-то в глубине души у него пробуждается чувство, которое он считал чуждым и угасшим так давно, что не сразу узнал. Он улыбнулся.

А затем потянулся, прижал ладонь к ее щеке и нежно отвел в сторону блестящий каштановый локон.

— Я не могу решиться, — с дрожью выговорила женщина.

— Диана, — прошептал он, — вы уже решились. У Дианы заколотилось сердце — от потрясения и прикосновения его руки. Она попыталась пошутить:

— Вот как? И что же я решила?

Глаза Коула заискрились смехом, но голос остался серьезным и торжественным;

— Вы решили выйти

за меня замуж сегодня ночью, в Неваде.

— Это правда?

— Да, правда.

Глава 28

«Правда… правда…» Диана повернула голову на подушке, но это слово преследовало ее, словно отдаваясь эхом в длинном туннеле, сочетаясь с причудливыми видениями, которые крутились у нее в голове бесконечным калейдоскопом. «Правда… правда…» Во сне это слово перекрывал утробный гул реактивных двигателей, приглушенный, звонок телефона, а темная, расплывчатая мужская фигура, воплощение силы, нависала над ней, но Диане не удавалось ее разглядеть. Эта фигура вызывала у нее двойственное ощущение смертельной опасности и покоя; голос, который она слышала, не принадлежал этому мужчине, но тем не менее руководил ее ответами.

— В самом деле? — Теперь голос принадлежал ей самой — шепот в тусклом пятне света, едва освещавшего неземное ложе, которое точно плыло под ней.

Он склонился над постелью, примял подушку рядом с ней.

— Нет.

Ее руки оказались у него на плечах, она притянула его к себе, заметив, как заблестели его глаза. Рев двигателей заглушил его голос, чувственные губы вновь беззвучно выговорили: «Нет».

Она обняла его голову, и тлеющие искры у него в глазах превратились и пламя. Теперь она вела игру, знала об этом и радовалась.

— Да… — прошептала она, и его обжигающий взгляд обратился на ее губы.

Она еще вела в игре, когда он коснулся губами ее губ, пробуя их на вкус, соблазнительно скользя по ним, а затем медленно приоткрыл рот и постарался языком проникнуть вглубь.

Он становился все требовательнее, и она протестующе застонала, впиваясь в него губами и пытаясь подчинить движения его языка собственным. Огромные ладони коснулись ее груди, стали по-хозяйски ласкать ее; его губы взяли в плен ее соски, заставив их затвердеть, и она вскрикнула. Она не могла расстаться с властью, не хотела, не имела права! Он знал об этом, но взъерошил ее волосы, превратил их в спутанную копну. Его жадные губы оставили в покое ее грудь только затем, чтобы возобновить нападение на ее рот. Их тела соприкоснулись, и его чресла чувственно задвигались.

Диана пыталась избавиться от жара и тяжести, но он не отпускал ее, и она раздвинула ноги, едва чужие ладони подхватили ее ягодицы, а твердое орудие безошибочно нашло влажный вход в ее лоно. Он ворвался в нее, завладев ее ртом… и только потом все началось — медленные, яростные толчки, постепенно набирающие силу и темп, увлекающие ее в бездонную пропасть. А она боролась, пытаясь избежать падения.

Мужчина понимал, что она борется с собственным желанием, но не отпускал женщину. Обхватив ее обеими руками, он перекатился на спину, сжал ее бедра, принуждая двигаться в ритме, который заставил ее забыть, что волосы превратились в колтун, груди слишком малы, а на бедре отчетливо виднеется шрам.

Диана подчинялась ею приказам и не прекращала бешеной скачки — потому что он не позволял ей останавливаться.

Потому, что она не могла останавливаться и не хотела и обезумела от желания теперь, когда его чресла повторяли ее движения, ладони ласкали ее груди, пальцы сжимали набухшие соски. Она закричала, едва спазма пронзила ее тело, а он круто выгнулся, в последнем порыве проникая в нее еще глубже. Двигатели взвыли, ложе рухнуло на землю, отчего она не удержалась и упала. Его руки крепко обхватили ее, удерживая рядом с собой, бело-голубые огни понеслись мимо окон с головокружительной скоростью. Призрачные огни.