Помнишь ли ты...
Шрифт:
Интуиция и опыт подсказывали Коулу, что ненавязчивое убеждение поможет ему добиться значительного прогресса, и он решил прибегнуть к этому средству, но только если логики и полной откровенности окажется недостаточно. Прежде всего сейчас Диана была уязвлена, и ему не хотелось высказать или сделать то, что заставило бы ее относиться к нему только как к возможной замене потерянных любви и возлюбленного. Во-вторых, он не имел ни малейшего намерения осложнять их брак эмоциональной или физической близостью.
И потому Коул пренебрег интуитивным желанием протянуть руку и отвести блестящий темный локон от
Вместе с тем он был не прочь сломить ее сопротивление таким количеством спиртного, какое только удастся в нее влить.
— Допивайте шампанское, и я все объясню.
Диана решила пойти на компромисс и сделала глоток.
— Моя проблема, — спокойно заговорил он, — старик по имени Кэлвин Даунинг, который приходится мне дядей со стороны матери. Когда я задумал бросить ранчо и поступить в колледж, именно Кэлвин попытался убедить моего отца, что это вовсе не блажь. Отец так и не изменил свое мнение, и потому Кэл одолжил мне денег на обучение. Незадолго до того, как я перешел на последний курс, изыскательская компания пробурила пробную скважину на ранчо Кэла и обнаружила там нефть. Нет, фонтана там не оказалось, но скважина приносила около двадцати шести тысяч долларов в месяц. Окончив учебу, я обратился к Кэлу с безумным планом, который не согласился бы финансировать ни один банкир, и Кэл потратил все свои сбережения, чтобы помочь мне начать дело. С самого моего детства Кэл верил в меня. Когда я мечтал о том, как стану богатым, Кэл выслушивал мои фантазии и поощрял их.
Очарованная его искренностью, не в силах понять, как такой добрый и заботливый старик может быть источником какой-то «проблемы», Диана глотнула шампанского, ожидая продолжения, но Коулу, казалось, было достаточно просто наблюдать за ней.
— Продолжайте, — попросила она, — пока мне кажется, что ваш дядя в последнюю очередь способен представлять для вас «проблему».
— Он считает, что решает проблему, а не создает ее.
— Ничего не понимаю! Даже если бы я не выпила сегодня столько, я все равно ничего бы не поняла.
— Только потому, что я не рассказал вам всей правды: после того как я окончил колледж, мой дядя отдал мне все сбережения, а затем одолжил для меня еще двести тысяч долларов — чтобы я мог открыть собственное дело. Естественно, я настоял, чтобы ссуда была оформлена по всем правилам, и сделал дядю полноправным партнером.
Насколько припоминала Диана, когда-то в «Тайм» говорилось о поразительных успехах Коула Гаррисона в бизнесе, упоминалось, что его капитал превышает пять миллиардов долларов.
— Полагаю, вы вернули ссуду? — спросила Она. Коул кивнул:
— Да, вернул — вместе с процентами, подсчитанными еще в то время, как указывалось в документах. — Кривая улыбка смягчила его словно высеченные из гранита черты. — Мой дядя славится феноменальной скупостью, и потому его желание рискнуть всеми своими деньгами, чтобы финансировать мой план, кажется еще более удивительным. Чтобы не быть голословным, скажу, что, несмотря на богатство, Кэл до сих пор собирает купоны из газет, еще ведет ожесточенную борьбу с компаниями коммунальных услуг за каждый
— А я и не подозревала, что такое возможно, — подавленно заметила Диана.
— Возможно, — сухо подтвердил Коул. — Но тогда компания отключит ваш телефон — и будет ждать, пока вы не заплатите.
Диана улыбнулась красочному описанию упрямого старика:
— Я по-прежнему не понимаю, при чем тут ваша «проблема».
— Дело в том, что Кэл является полноправным партнером моего предприятия, а я, обязанный своим нынешним успехом его былой моральной и финансовой поддержке, так и не решился оскорбить его, попросив подписать отказ от партнерства — даже после того, как выплатил ссуду с процентами. Кроме того, я доверял ему всю жизнь, мне и в голову не приходило, что он откажется отдать мне свои акции, когда я попрошу об этом, а тем более завещает их кому-нибудь другому.
Диана мгновенно поняла катастрофические последствия этого поступка, но отказывалась верить, что дядюшка Коула способен на такое коварство.
— Вы официально просили его передать вам свою часть акций?
— Да.
— И что же? Мрачная улыбка изогнула губы Коула.
— И он согласился, но заметил, что я обязан уладить ради него небольшое дело — прежде чем он отдаст мне акции моей же компании.
— Что это за проблема?
— Бессмертие.
Диана задохнулась, не зная, плакать ей или смеяться:
— Бессмертие?!
— Вот именно. Похоже, за последние шесть-семь лет, едва ему стукнуло семьдесят и он стал понемногу сдавать, дядя Кэлвин испытывает непреодолимое желание обессмертить себя, оставив на этом свете выводок потомков. Но беда в том, что, кроме меня, у него остался всего один близкий родственник, мой двоюродный брат. Тревис женился на некой Илейн, оба они очень милые, но ничем не примечательные люди. У них двое детей, которых нельзя даже назвать милыми, и Кэл не возлагает особых надежд ни на одного из отпрысков. Потому дядюшка хочет, чтобы я женился, произвел на свет умных и здоровых детишек, и нашему роду не грозило бы угасание.
Еще не в силах поверить услышанному, Диана произнесла:
— А если вы откажетесь, что тогда?
— Тогда он завещает свою половину моей корпорации детям Илейн и Тревиса — Донне-Джин и Теду, которые сейчас учатся в колледже. — Он отпил из своего бокала, словно желая смыть противный привкус последних слов. — В этом случае Илейн и Тревис станут моими деловыми партнерами, и у них окажется столько акций, что они смогут контролировать компанию, пока Донна-Джин и Тед не достигнут совершеннолетия. Тревис уже работает на меня — он возглавляет отдел исследований и разработок «Объединенных предприятий». Он преданный служащий, но у него не хватит ни мозгов, ни воображения, чтобы управлять корпорацией, даже если бы я и хотел этого, а я решительно против! Детям же недостает преданности Тревиса и к тому же здравого смысла и доброты своей матери. Откровенно говоря, это жадные, эгоистичные интриганы, которые уже сейчас планируют, как потратят мои деньги, когда доберутся до них.