Помолодевший мастер войны
Шрифт:
– Лучше! А как вы это делаете?
– Старый приём, давно научился.
Девушки были в лучшем состоянии, их никто не тронул, только связал. Сына графа тоже никто не бил, я его наконец-то развязал и вытащил иголку.
– Да что ты себе позволяешь! – начал возникать графский сын. – Я же приказал освободить меня сразу! Я сын графа Воронцова, и я…
– Я это запомнил и с первого раза, – сказал я. – И запомни одну старую мудрость. Не говори, если это не изменяет тишину к лучшему.
– Да как ты смеешь! Ты…
Он
Я вытянул руку и надавил на одну точку на его шее. Парень упал на пол, как мешок с рисом, и засопел.
– Если бы я знала, что Игната можно так легко заткнуть, – сказала рыжая, обаятельно улыбаясь. – А вы можете сделать также со мной? А то я плохо засыпаю.
– Тебе поможет зелёный чай и прогулка перед сном, – ответил я. – И летом нужно спать с открытым окном.
– Я всегда оставляю окно открытым, – рыжая засмеялась. – Если что, то в Москве мои окна на третьем этаже с северной стороны.
– Диана, у тебя вечно такие шуточки, – укоризненно сказала темноволосая холодным голосом и показала на неё. – Это Диана, дочь жалованного барона Рудского из Москвы. Это Ольга, дочь барона Поплавского. Я Елизавета Волконская, дочь графа Волконского. А вот молодые люди: Игнат Воронцов, сын графа Воронцова, и Павел Чирягин, сын купца из Невского.
– А я Руслан, – просто представился я своим новым именем. – Рад, что оказался поблизости.
– Ваш поступок достоин награды, – сказала Елизавета Волконская. – Когда мы будем в Невском, я приглашаю вас в гости, где…
– Эй! – возмутилась рыжая, Диана. – Уже сразу зовёшь в гости такого парня?
– Диана, где твоё воспитание? Я приглашаю господина Руслана, чтобы отец мог отблагодарить его за наше спасение. Думаю, ваши отцы должны поступить так же. Если бы не он, кто знает, чтобы с нами сделали?
Ну, ничего хорошего. Кто же из них Исток? Это надо обязательно выяснить.
– Я буду рад воспользоваться вашим приглашением, – сказал я. – Я как раз направляюсь в столицу. Думаю, нам по пути.
– Верно! – воскликнула Оля. – А вы с нами? У нас есть билеты на поезд! Уже скоро можем отправляться.
– А где наш преподаватель? – спросила Елизавета. – Вы его не видели?
– Он немного переосмыслил свою жизнь, – сказал я. – И решил, что преподавательская деятельность не для него, поэтому он уволится. Если честно, это не самый лучший человек для обучения.
– Вроде был хороший учитель, – Павел поднялся. – А вы понимаете в чудине? Вы что, победили того китайца? Как вам удалось?
– Только тренировки и практика, – произнёс я. – А теперь, если ни у кого нет возражений, нам лучше покинуть это место и отправиться на вокзал.
Я склонился над спящим брюнетом и похлопал его по пухлым щекам.
– Подъём,
– Да как ты смеешь так меня будить? – возмутился графский сын.
– Если будешь и дальше вести разговор в таком тоне, домой поедешь один, и кто знает, что может произойти по пути. Или с нами всеми, но меньше возникаешь. Договорились?
Сын графа оглядел подвал и вздохнул.
– Договорились.
* * *
Я сидел на удобном кожаном диванчике в купе первого класса. Напротив меня все три девушки-студентки. Павел, повеселевший после того, как перестало болеть плечо, куда-то ушёл, а сын графа Воронцова заперся в своём купе.
В открытое окно дул слабый ветерок и доносился мерный стук колёс. Этот громкий шум удивительным образом расслаблял.
– Если честно, я не понимаю, почему у вас не преподают медитацию, – сказал я. – Эта практика очень хорошо может поднять ваш уровень Ци… кхм… чудины. Регулярные тренировки имеют больший результат, но медитация… медленно, но верно, она может позволить вам лучше контролировать ваши способности.
– Вы столько знаете, Руслан, – Оля смотрела на меня восторженным взглядом. – Я всё хотела узнать – где вы обучались? Сколько вам лет?
– Мне двадцать лет и пятнадцать из них меня обучал старый мастер Ци из Китая. Он решил, что Россия – хорошее место для отдыха, но я смог навязаться ему в ученики.
– Как круто! Наверное, он увидел в вас большой талант! А в императорскую академию вы случайно поступать не будете?
– Думаю, я скоро озабочусь этим вопросом. Пока же я путешествовал. Но академия – это хороший способ заявить о себе.
– Мой отец сможет с этим помочь, – сказала Лиза. – У неблагородных есть несколько способов попасть туда, ну, кроме того, что должны быть способности. Это рекомендация, или денежный взнос, как сделал отец Павла, или получить какой-нибудь титул, хотя бы жалованного барона.
– Я учту, – вежливо произнёс я. – Признаюсь честно, у меня большие планы, связанные с этой академией.
– Если поступите, то будете учиться вместе с нами! – воскликнула Оля. – Мы все уже зачислены на первый курс по квоте, но будет ещё и вторая волна набора.
Дверь купе открылась. Вошёл Павел с полным подносом, заставленным стаканами с массивными бронзовыми подстаканниками. Внутри какая-то чёрная жижа.
– Вообще-то, это приносит проводник, – сказал он. – Но пока он там бегает, я занялся этим сам. Принёс всем чай.
Это не пахло чаем. Я осторожно взял один стакан, вытащил из него чайную ложку и пригубил горячую жидкость.
Это не чай.
Это оскорбление любому любителю чая.
Такой чай не пьют даже индусы.
Но ребята пили с удовольствием, ещё обильно засыпая сахар и заливая молоком. Может, хоть это помогает им заглушить мерзкий вкус отвратительного пойла, которое они назвали чаем?