Поморский капитан
Шрифт:
Но про московских стрельцов, плывущих на чужом корабле неизвестно куда, такой же уверенности не было…
По всему видно было, что офицер не врал, когда угрожал суровым нравом адмирала Роджерса. Крестницу свою он не тронет, а вот насчет остальных – неизвестно. Видно, он был любитель украшать реи своего корабля повешенными.
Не сговариваясь, оба встали и поочередно представились. Подданные московского царя капитан Степан Кольцо и боярин Василий, сын Прончищев.
Когда Ингрид перевела и объяснила значение
– В Московии правит король Джон, – сказал он. – Я слышал, что ваш король воюет со Швецией за выход к морю. Что ж, вряд ли это получится, но направление мыслей у него правильное – что за страна без моря? Садитесь, капитан Стивен Ринг и лорд Бэзил, и скажите, нравится ли вам мое вино? В Московии есть вино?
Узнав, что в Московии не делают вина и что там вообще не растет виноград, адмирал заметил:
– В Англии тоже нет винограда. Ну и не беда, зато есть пшеница, а значит, есть виски. Если вашему королю Джону удастся захватить какой-нибудь порт и выйти к морю, вино вы себе привезете сами. Ведь так?
– Как здоровье королевы Английской Елизаветы? – откашлявшись, учтиво спросил Василий, и Степан уважительно покосился на него. Нет, не напрасно он взял с собой сюда боярского сына.
Адмирал, в свою очередь, тоже оценил этот дипломатический вопрос. То, что странно одетый человек с непроизносимым именем и в неслыханном одеянии знает имя английской королевы, произвело хорошее впечатление.
Англичанин всегда хочет смотреть на другого человека, как на равного, но для этого ему всегда требуются веские основания. Вопрос московского лорда Бэзила дал такие основания…
– Как здоровье короля Джона? – вежливо осведомился в ответ адмирал.
Василий рассказал о присоединении к России Казанского ханства, а затем и Астраханского. Рассказал о войнах с татарами на юге и о том, что пока существует Османская империя, спокойствия христианам ждать не приходится.
Адмирал внимательно выслушал это и в ответ сокрушенно сообщил, что от османов страдают все. Но совсем недавно соединенным флотам христианских стран удалось наголову разбить исламский флот в битве у Лепанто.
Затем без всякого перехода быстро взглянул на Степана и сказал:
– Капитан Стивен Ринг! Может быть, вы и хороший капитан и всему научились на своем корабле в Белом море, но здесь моря другие. Для того чтобы вернуться к себе домой, вам придется пройти в Балтийское море, а это невозможно сделать, минуя Данию. Датчане вас не пропустят: они теперь в союзе со Швецией и, узнав, что вы – русские, первым делом вас всех перевешают.
– Что же делать, дядя Томас? – с тревогой спросила Ингрид. – Без них я не вернусь. Во-первых, эти русские – мои друзья, а во-вторых, как я вернусь на корабле без команды?
– Ну, девочка моя, – игриво заметил адмирал, потрепав близко сидящую к нему Ингрид по щеке, – с командой
Роджерс захохотал, очень довольный своей шуткой. Он увидел испуганные глаза Ингрид и побелевшие лица русских, так что теперь был удовлетворен. Как все сильно пьющие люди, сэр Томас был подвержен черному юмору…
Отсмеявшись, адмирал сменил гнев на милость и сказал:
– Я дам вам патент, капитан Ринг. С патентом от английского адмирала вам не страшны никакие датчане.
Он позвонил в колокольчик и приказал вошедшему матросу подать бумагу, перо и печать.
Поскольку храбрый моряк больше привык водить корабли, а не перо по бумаге, то процесс написания патента занял некоторое время. Когда же документ все же был готов и сэр Роджерс, перечитав его, остался доволен, то поднял голову к Степану и, ухмыльнувшись, спросил:
– Вы действительно умеете управлять кораблем, капитан Ринг? Может быть, мне все-таки стоит устроить вам хорошенький экзамен?
Степан ничего не ответил, лишь стиснул губы, сохраняя достоинство. Он прямо глядел в лицо адмиралу, и тому это понравилось. Он накапал на бумагу сургуч и, приложив печать, сказал:
– Расскажите мне, как выглядят ваши корабли. Вы ходите по Белому морю? Как вы справляетесь с навигацией, ведь там, наверное, совсем нет солнца?
– Наши корабли меньше ваших, – ответил Степан. – Они годятся для промысла на рыбу и на зверей, но могут ходить и на дальние расстояния. У наших кораблей гораздо толще корпус, чем у ваших, – он двойной, чтобы не затерло льдами.
– Вы ходите во льдах? – с интересом поинтересовался адмирал. – Это же смертельно опасно. Даже невозможно.
Помор улыбнулся.
– Опасно, – согласился он. – Да ведь нет другого выхода. У нас лето, и вода чистая ото льда только три месяца в году. А потом начинает ледком затягивать, и все сильнее. Пока от Груманта до Кеми дойдешь – затрет. Вот корпус и приспособлен так, чтобы лед его выталкивал на поверхность.
– Ну, вытолкнет, допустим, – согласился Роджерс, – а как дальше плыть? По льду ведь корабль не поплывет, даже с двойным днищем.
– А дальше – волоком, – ответил поморский капитан. – Цепляем судно канатами и тянем по льду. Потому и корабли у нас небольшие. Ваш корабль на руках бы не вытащить было.
– Это верно, – засмеялся сэр Томас. – А далеко ли от вас этот самый Грумант?
– Десять дней пути, – сказал Степан. – Иногда пятнадцать.
– По холодному северному морю? А в пути обратно рискуете застрять во льдах? Это поразительно!
– Там много пушного зверя, – сообщил поморский капитан. – Иногда и зимуем на Груманте, а весной только обратно идем. Промысел у нас такой.