Поморский капитан
Шрифт:
А когда Степан не понял последних слов, охотно пояснил:
– Путь в Варяжское море, в Россию – на восток. А камень, как ты сам видел, показывает на запад. Если Дмитрий Кордиос приплыл оттуда, мы можем предположить, что и Родос находится где-то на западе.
Друзья уже успели проверить слова, услышанные Степаном в чудесном видении, посетившем его в базилике Санта-Мария Целеста.
Для этого они уединились на капитанском мостике, где никто не мог им помешать.
– Давай сюда камень, – сказал Степан, доставая ниточку, полученную от Царицы Ангелов.
– Дать не могу, – возразил колдун, расстегивая рубашку на груди. – Если камень попадет в твои руки, хоть на мгновение, он станет твоим. А мне бы не хотелось расставаться с ним.
Слышать такое было немного обидно, но Степану вдруг вспомнились слова Богородицы о том, что именно Лаврентий – самый подходящий человек для хранения камня. Хорошо, пусть будет так!
Достав камень, колдун привязал к нему взятую у Степана ниточку и подвесил его на вытянутом пальце. Продолговатый по форме камень был как бы заострен с одного конца. Повисев чуть-чуть неподвижно, он вдруг еле заметно дернулся и развернулся.
Подобно компасу, он твердо показывал на восток.
– Вот наш путь, – произнес Лаврентий. – Это дорога, где нас ждет камень Алатырь. И только придя к нему, мы сможем снять заклятие Хагена. И сможем затем попасть на Родину. – Он усмехнулся и закончил: – Ну, если мы к тому времени еще будем туда стремиться.
Заскрипели канаты, и якоря, тяжело перевалившись через борт, легли в предназначенные для них ящики на носу и корме. Ветер наполнил поднятые паруса, и бриг «Святая Дева» вышел из гавани Сан-Мало, взяв курс на русское море.
На верху фок-мачты глядела вперед, на раскрывающуюся перед кораблем морскую гладь Пресвятая Богородица, с надписью, тянущейся поверх паруса: «Дому Твоему подобает Святыня в долготу дней».
На мостике стоял поморский капитан в кожаном колете и ботфортах, а свежий ветер трепал пузырящиеся рукава его розовой шелковой рубашки. Рядом стояли Ингрид с развевающимися волосами, держащая за руку Лаврентия, и Марко Фоскарино.
Пушки грозно торчали длинными жерлами через борта судна, а одноглазый канонир то и дело любовно протирал их ветошью. С палубы мчащегося по волнам брига над северным морем разносилась трель балалайки.
«Святая Дева» шла на войну…