Помощники
Шрифт:
— Раз, два, три… — считал кто-то. — Шесть, семь, восемь…
Лосей было двенадцать. Они уплывали, стараясь перс сечь Волгу, но быстрое течение сносило их к плотине, и преодолеть его они не могли. Уже минопала пролёт и рухнула вниз та льдина, на которой они недавно стояли; всё упорнее сопротивлялся вожак, стараясь выше задрать приподнятую над водой голову с кустом запрокинутых рогов, но его то крутило на месте, то снова неудержимо влекло к плотине.
У Павлика защемило дыхание. Минька стоял с широко раскрытыми испуганными глазами, боясь шевельнуться.
— Ой!.. — громко вырвалось у Миньки.
И налетевший вдруг с Заволжья ветер зароптал, зашумел в чёрных сучьях прибрежных деревьев.
— Внучок, Минька… Оспа-то… — крикнула стоявшая у автобуса бабушка.
— Не нужна твоя оспа. Оспу каждый-день прививать можно, а лоси… — не досказал Минька в ответ и, не чуя ног под собой, побежал, чтобы увидеть, не покажутся ли лоси в кипящем пенистом потоке, падавшем с высокой плотины. Павлик побежал вместе с ним.
Их обгоняли другие люди, а они в свою очередь тоже обгоняли кого-то из менее расторопных. Заглушая все голоса, внизу за плотиной ревела вода, захлёбываясь в своей ярости. Пронизанные солнцем, пенистые потоки её стремительно уносились вперёд. А вода с плотины всё падала и падала почти отвесной стеной.
Автобусный шофёр, оказавшийся впереди ребят, что-то выкрикивал, указывая на волжскую даль, но его слов нельзя было разобрать за шумом воды. Ухватившись за его руку и поднявшись на носки ботинок, Павлик увидел, как далеко-далеко, уже на успокоенной глади реки показалась чёрная точка. Потом другая, третья, четвёртая… Уменьшенные расстоянием, маленькие, как козлята, лоси через две— три минуты поднялись на крутые уступы правобережья и сразу же скрылись в лесу.
— Девять, — насчитал их шофёр.
А может, он ошибся. Может, все лоси вышли на берег.
— Вот это пловцы! — восхищённо говорил он, возвращаясь к автобусу. — С такой кручи слететь и снова на берег выбраться!
— А как они на льдину попали? — спросил Павлик.
— Попали, — вздохнул шофёр. — Понадеялись, наверно, что по земле ходили, ан под ними замёрзшее море было. Вот льдина-то и оторвалась, понесла их… Эх, жалко, что мы их шумом испугали, может вышли бы к нам.
— Мы бы их взяли к себе, — сказал Павлик. — Верно, Минька?
Минька грустно и протяжно вздохнул.
— Ну ладно, поехали, — сказал шофёр. — Товарищи пассажиры, извиненья прошу за задержку… Сами видите, дело такое… — не договорил он и полез в кабину.
— Душевный, видать, человек, — заметила Минькина бабушка. — Дикого зверя жалеет.
— А лось вовсе не зверь, — сказал Павлик. — Лось — он… — и смолк, не зная, что сказать дальше.
— Лось — лось и есть, — досказал за него Минька и украдкой смахнул выкатившуюся из глаза слезинку.
Автобус дал короткий гудок, и ребята поехали в поликлинику прививать оспу.
11. ВНУК И ДЕД
Из хутора от деда пришло письмо. Мама сначала прочитала его про себя, а потом стала читать Павлику вслух. В письме дед рассказывал о хуторских новостях: построили новый телятник, в колхоз приехала молоденькая агрономша, c инкубаторной станции получили много утят, потому что с водой теперь в хуторе стало вольно.
— Ну и вольно! — усмехнулся Павлик. — Только пруд.
Мать улыбнулась и сказала, что дед пишет ещё про одну интересную новость, но просит, чтобы о ней Павлушке не говорили. Приедет на майские праздники — своими глазами увидит. Пускай тогда удивляется.
— А что, мама, там? — не терпелось узнать Павлику.
— Как же я могу сказать, если дедушка не велит. Я его должна слушаться.
Как Павлик ни приставал, она всё равно не сказала.
— Подумаешь, какая послушная! — хотел обидеться Павлик.
— А как же? — сказала она. — Дети во всём должны родителей слушаться.
— Наверно, дед лодку сделал, чтобы по пруду плавать, — пытался угадать Павлик. Так и решил. — Лодку, лодку! — захлопал он в ладоши. — Не говоришь, а я всё равно догадался. Он хотел давно сделать её.
— Может, и лодку, — уклонялась от прямого ответа мать.
В конце письма дед обращался к Павлику: «Что же это ты, внучок? Наверно, совсем забыл старика? И сусликов своих в степи позабыл? А они скучают по тебе, посвистывают, зовут».
Павлик понимал, что не суслики там скучают о нём, а скучает сам дед.
— Мама, а пускай он к нам приезжает, — сказал Павлик. — Я ему тут всё покажу.
— Приедет, — ответила мать. — Мы вот с тобой скоро поедем в хутор и деда привезём.
— Ага, — согласился Павлик.
Интересно всё-таки, что он там сделал? Какая такая новость?
Яркая солнечная весна растопила все снега, ещё прятавшиеся в лощинах. По Волге, по новому морю пошли пароходы. Приближались майские праздники.
— Я завтра в хутор поеду, — сказал Павлик Вовке и Миньке. — Сусликов для зверинца там наловлю.
— Ага. Налови, — загорелись у Миньки глаза. — А мы тут будем кротов и ежей ловить. Мама мне кролика купить обещала. Вот и будут звери у нас.
— Ты только скорей назад приезжай, — сказал Вовка. — Сразу чтоб На чём поедешь туда?
— На папином грузовике. Как сюда приехал, так и туда поедем.
Но оказалось совсем не так.
Пока мать собирала в дорогу вещи, отец пошёл в магазин, чтобы купить гостинцев деду и тёте Наташе. Павлик думал, что он вернётся оттуда уже на машине, а отец вернулся пешком с туго набитой сумкой.
— На чём же мы поедем? — спросил Павлик.
— Поедем на чём-нибудь, — уклончиво ответил отец.
Они отдали ключи от квартиры Минькиной бабушке и пошли. Павлик думал, что пойдут к гаражу, а пошли зачем-то к пристани.