Помяни черта!
Шрифт:
— Галя! — далее его рука, метнулась к губам и стерла остатки помады, — что стряслось?
Мне оставалось лишь хмыкнуть, в какой бы засаде мы ни были, у Темнейшего любовь все равно крутится и на месте не стоит.
— Нда, давно не виделись… Ты у Татиха вашего о проклятиях спросил? — ухмыльнулась я, глядя на демонессу, подмигнувшую мне из-за плеча Люциуса. — Привет, Олимпия!
Она радостно помахала, а вот ее жених в тяжелом раздумье поскреб рога.
— Я… ну… — красноречивый взгляд на демонессу стал понятен — помирились,
— По глазам вижу, был занят, по губам вижу, чем именно занимался… — ухмылка моя стала шире. — Наводил мосты, милый?
— Ты зачем стучишься? — спросил он, задвигая водную демонессу за спину. Нифига себе тут у некоторых память отшибло из-за поцелуев. Желая чем-нибудь запустить в рогатого, обернулась в поисках тяжелого предмета. И вот увидела, как в залу вплыло его Величество Океаническое безобразище, граф-рыб Стук и мои сопровождающие, а за дверьми остались знакомые мне ловцы.
— Мне нуж…
— Нужна информация? — просиял дьякол, так и не дав договорить. Оборачиваюсь на Ган Гаяши, желающего погреть ушки, которых не видно, и расплываюсь в ехидной улыбочке.
— Пока в ней нужды нет, накапливай по мере сил и возможностей. — Я пригладила волосы и подмигнула дьяколу. — К слову о помощи, тебе придется прислать сюда нашего общего знакомого.
Бровь дьявола поползла вверх.
— Значит, вначале его познакомили со мной в последний день в Аиде, а вот затем… позднее с ним почему-то решил познакомиться ты… И с чего вдруг? Я дала рекламу его профессиональным качествам только один раз и то при чельде. Или ты был наслышан ранее и решил повысить собственные способности?
Вторая бровь Люциуса поползла вверх, на лице появилась саркастическая улыбочка: — И у кого я мог повысить свои способности?
— Шпунько.
— Зачем тебе он? — посуровел Темнейший и пространство вокруг него потемнело.
— На профи потянуло, на голубоглазого и многоопытного, как чельд. Пока мой в отключке, а Донато в спячке, могу я хоть с кем-то… — здесь делаю значительную паузу, вынуждая его спросить:
— Что…, хоть с кем-то?
— О любви поговорить. Я же сказала, любовь всей моей жизни в коме и не скоро из нее выйдет, а психотерапевт в состоянии зыбучего сна.
— Ты о Донато сейчас? — не поверил дьякол, но, получив мой кивок в подтверждение, сцепил зубы. — Что с ним?
— Чельд его знает. Спит, сволочь пухлая, позабыв о моих нуждах.
— То есть и второй спит…
— О! Да ты считать умеешь! Какой же ты умница…!
То, что Дьякол зло прищурился, я увидела, а Олимпия явно почувствовала. И ее маленькая ручка аккуратно взяла в захват его кисть и переплела свои изящные пальчики с его напряженными, готовыми в любое мгновение сжаться в кулак. Я победно улыбнулась, все же люблю доставать рогатого до печенок.
— Ты же поможешь? — взволнованный вопрос водной демонессы я расслышала с трудом, но услышала и не удержалась от подкола: — Да, куда он денется! И попляшет и разденется.
— Галя! — рядом оказался Себастьян, учтиво поприветствовав Темнейшего, он тихо меня предупредил: «не играй с огнем».
— Точно, что-то я отвлеклась в ожидании седого друга. Значит, реве вашего расспроси, будь добр, что там на душу одного чельдяки скопилось. Ей богу, будить страшно, меня тут запугали, что как только из комы выйдет, так помрет.
— Не помрет, но ногу сломает точно. Все, сказанное здесь, быстрее достигает цели. — Пояснил зелен, подошедший к нам.
— Знаешь, — улыбка Люциуса была широкой и вредной, — сдается мне, что при выборе меж тобой и комой он выберет меньшее из зол.
— Вернется ко мне?! — подмигнула я.
— Не выйдет из комы.
— А, ну это вряд ли… Так что быстро доставь Шпунько и хорошенько встряхни реве Татиха. Все, привет семье. — И, взмахнув рукой, дала дьяколу команду к отбою. Камень погас, явив рогатого клоуна, император Ган Гаяши нахмурился, явив одно из самых непрезентабельных выражений своей морды.
— Нам нужно поговорить. — Тон, с которым это было произнесено, заставил меня сжаться.
— О чем?
— Зачем мне дозволять здесь появление инкуба?
А этот мир не настолько закрыт, как кажется, вот и шикарного Шпунько знают и род его деятельности помнят. Или кто-то нечаянно сдал мои слова, или подслушал… Эх, придется выкручиваться.
— Простите, — я через силу, но все же шагнула к Императорскому монстрюжищу и прищурилась, — а как еще вы хотите добиться развода?
16
В тайной зале, хранящей тысячи важнейших документов Океании Гарвиро, тревожно бегают членистоногие и длинноусые хранители. На поиск одного из важнейших договоров им отпущено не более пятнадцати минут. В это время у всех семнадцати дверей залы по стойке смирно стоят ловцы, вооруженные арбалетами. Сам же Император Ган Гаяши проплывает из угла в угол террасы, давно полюбившейся ему. Он ждет, когда же найдутся бумаги, что дадут долгожданную свободу, и на ее основании возможность приблизить рыбку, заполнить хранилища дарами ее отца, и может быть, вернуть назад миры, что он так просто отдал когда-то по большой любви…
— Ваше Величество, возможно ли, чтобы Галя разрешила такую сложность? Все же расторгнуть брачный контракт без согласия второй стороны невозможно… — с почтением произнес граф-рыб. — Глициния и ранее не шла на уступки. А зная о сложности ситуации… — здесь Тавериль Тио Стук явно имел в виду любовные похождения императора, но, уловив его злобный взгляд, тут же пояснил, — теперь может вовсе будет против…
— Скажи еще, что и насолить мне пожелает.
— А разве нет?
— Нет. Она же не водница и мстить не будет.