Помяни моё имя

– Козырь, спорим, я смогу, Козырь, ну, пожалуйста, – умоляюще упрашивал подросток, сидя на корточках в заброшенном полутемном сарае. Сарай напоминал городскую помойку, где был навален всякий хлам, но приглядевшись, между этим хламом можно было разглядеть дорогие вещи: магнитофоны, телефоны, золотые вещи, серебряные шкатулки, фарфоровые фигурки и другие ценности, но все было ловко засекречено так, что внимание привлекали только грязь и беспорядок.

– На что спорим, – усмехнулся человек с застарелым глубоким шрамом на щеке лет 35. Маленькие хитрые глазки которого бегали как электрический счётчик, который моментально отсчитывал, перерабатывал и обдумывал. На мизинце правой руки у Козыря красовался огромный перстень в виде сварочной маски, этот человек любил флиртовать с прекрасным полом, увлекая

избранницу в глубину романтичных отношений, быстро охладевал.

– Семьдесят процентов твоих, Козырь, ну дай шанс…, -продолжал парень со стильной стрижкой и серьгой в ухе в виде бабочки.

– Ладно, – произнес небрежно, с натянутой улыбкой Козырь.

Накануне праздника святого Серафима Саровского храм был полный, отец Палладий говорил проповедь:

– «Всякое дыхание да славит Господа» возлюбленные мои. И поистине это так. Всё что есть на Земле живое, всё славит Господа: всякая букашечка, травинка, всё тянется к божественному свету и добру. Старца Серафима называли великим святым, к его пустыньке стекались не только страждущие люди, искавшие помощи и совета, но и дикие лесные звери, которых он кормил. Был необычный случай, когда батюшка Серафим попросил огромного мохнатого медведя принести мёд, послушно медведь вышел из кельи старца, а через некоторое время возвратился с медовыми сотами… Это величайшее чудо говорит о безмерной любви старца Серафима ко всем. Сегодня многие живут разрозненно, утопая в материальных и житейских делах, не задумываясь о радости духовной и жизни вечной. Как же ощутить духовную радость? «Радость духовную и разумную производит не что иное, как сознание добрых дел, – посему, кто имеет добрую совесть и такие же дела, тот может ликовать и веселиться», – писал святой Иоанн Златоуст.

Грех –это то, что мешает ощутить духовную радость. Порой человек стоит на распутье как поступить. И в этом случае совесть и чуткое сердце, как надежный компас, как спасительный маяк укажут вам верный путь. Что же еще сказать, возлюбленные мои, скажу только одно: «Спешите делать добро», оно как ласковое утреннее солнце растопит зимний лед и в израненном сердце потекут ручьи благодатней небесной радости Господней. С праздником дорогие мои, «будьте солнышками для всех», как говорил святой старец Серафим».

– Как верно говорит батюшка.

–Да, сильное слово, – слышалось из толпы.

Люди стали подходить ко кресту.

Большой многомиллионный город кипел суетностью. Вечно переполненный транспорт, бегущие куда-то люди, городская сутолока, зловонные запыленные улицы, обшарпанные панельные многоэтажки – сверху всё было похоже на огромное дупло, откуда не было видно света и только невзрачный серый детский дом напоминал маленький островок, где проходит своя особенная жизнь.

Детский дом находился в центре города, но несмотря на это, он отличался от других домов, как белая ворона, своей темно-серой окраской и бревенчатой крышей. Фасадная часть здания была покрыта множественными пятнами плесни желтовато-красного цвета, в некоторых местах сыпалась влажная штукатурка, из старой черепичной крыши просачивались липкие капли затхлой сырости, которые тонкой стрункой стекали по стенам. Внутри здание выглядело намного лучше, чем снаружи. Для мальчиков и девочек были оборудованы отдельные комнаты. В каждой небольшой комнате стояли по шесть аккуратно заправленных двухъярусных кроватей, деревянная тумба, высокий трехстворчатый шкаф, круглый канцелярский стол для занятий находился в большой комнате. На входных деревянных дверях был написан распорядок дня воспитанников. В целом устроено было всё неплохо, если не считать дырявой крыши, из-за которой в туалете часто образовывалась большая зловонная лужа.

Кругом люди бежали, мчались, неслись. Но неказистое слово детский дом одних пугало, у некоторых вызывало жалость, а у других равнодушие. «Равнодушие-это паралич души», писал когда-то А.П. Чехов. Тем не менее детский дом жил своей особой жизнью, там были свои радости и беды. Каждый ребенок, подросток попавший сюда ощущал себя ненужным, хотя ситуации были разные. Среди воспитанников была иерархия: делились на старших и младших, слабых и сильных, и конечно побеждал сильнейший или хитрейший. Не любили здесь жалобщиков, нытиков, тихонь, но особенно жалобщиков и стукачей. Не все

поступающие сюда знали, что тут нельзя быть слабым забьют, и каждый воспитанник старался выжить по-своему.

Детский дом воспитывает терпение: в ожидании родителей, если они есть, в ожидании трехразового питания, которого всегда мало, в ожидании какой-то тайной еще неизвестной малюсенькой радости. Самый долгожданный день здесь был родительский и праздник мам. В эти дни шла особая подготовка, счастливые дети и подростки активно готовились: разучивали различные номера, тем самым показывая свои таланты. Целый день проходил в ожидании. Но из родителей приходили лишь один два человека. И несмотря на это дети продолжали ждать мам любых…, …мама, мамочка, мамуся, любимая, родная, добрая, красивая, лучшая, заботливая, как им, брошенным не хватает рядом, тебя, единственного незаменимого дорогого человека. И каждый живущий здесь ждал годы, а порой всю жизнь своих родителей.

Скоротечные праздники сменялись повседневными буднями, порой весёлыми и оживлёнными, но чаще трудными и напряжёнными.

Особенные здесь работали и начальствующие. Директор Ильяна Фурисовна приезжала ровно в десять, это была молодая женщина – хищница, которая рассматривала только выгодных партнеров во всем. Каждый день она подъезжала к детскому дому на огромном черном джипе, и все воспитанники высовывались из высоких окон, чтобы посмотреть на «золотую тетеньку». «Золотая тетенька» была красивая обворожительная кукла, обвешанная дорогими побрякушками, её высокие тонкие каблуки затрудняли походку и иногда, казалось, что вот-вот она рухнет и сломается. Холодный равнодушно-пытливый взгляд одаривал «клиентов» сверху вниз, движения были легкими и непосредственными, голос бархатный, но сдержанный и скользкий. Одежда откровенной: огромный вызывающий длинный разрез, выползал из облегающей прозрачной белой блузки, откуда виднелся дорогой бюстгальтер от «Виктории Сикрет», красная натянутая мини-юбка фирмы «Mango» подчёркивала очертания стройной фигуры, – всё это порождало риторический вопрос: куда она пришла, в детский дом или бордель? Комфортная жизнь Ильяны Фурисовны проходила в поиске выгодных партнеров, выборе брендовых украшений, походов в салон красоты и мимолетных развлечений, которые она очень любила. Молодая кокетка мало интересовалась детьми и подростками, иногда ради интереса заглядывала с сияющей натянутой улыбкой в комнаты к воспитанникам, спрашивая, как дела. Она закрывала глаза на то, что частые побеги, драки воспитанников, плохая успеваемость в школе, заставляли напрягаться и нервничать воспитателей, поэтому многие уходили, говоря «своих проблем хватает», а те, кто оставался, просто равнодушно не обращали внимание, продолжали работать.

«Трудные дети». И, действительно трудные, подобрать ключик к каждому воспитаннику очень непросто, ведь у каждого из них своя трагическая история, от которой подчас становится не по себе. Завоевать доверие не так просто, особенно у старших подростков, которые познали все скитания жизни. Особый подход, терпение, уважение и, конечно, любовь, то, что со временем взрастит свои ощутимые плоды. «Чтобы завоевать доверие нужна вечность, для разочарования достаточно одного мига» 1 .

В этой «сиротской общине» с самого детства и жили Пашка и Прохор. Они были здесь «свои в доску» и ничего особо не опасались, потому что знали все хитрости и уловки, которые можно применять в разных непредвиденных случаях и вели себя уверенно, как хозяева.

– Как назовем девочку? – спросил участливо отец Палладий, смотря на молодую женщину.

– Аглая, Глашенька, – улыбаясь, произнесла Лида.

Лиде было 25, она росла в детском доме, невзрачная с короткой стрижкой девушка после выпуска выучилась на почтальона и разносила письма да телеграммы. Когда познакомилась с Леонидом радовалась, вот и к ней пришло счастье, настоящее человеческое счастье. Но, к великому сожалению, счастье оказалось мгновенной пылью, которая попала в глаза и помешала увидеть…истинное лицо Лёни. «Принц», как только узнал, что Лида беременна, оставил на столе записку: «Не жди…», а рядом лежала пятитысячная купюра. Больше он не появлялся.