Понтий Пилат. Психоанализ не того убийства
Шрифт:
Верхушка папской иерархии в то время была целиком «внутреннической». «Духовные отцы», утопавшие в мерзостях разного рода, не только готовы были сжечь кого угодно за десятину, они не только додумались продавать Божью благодать порциями (знаменитые индульгенции), но ещё и пропагандировали антиевангельское учение о чистилище: в таком случае появлялось оправдание введения хорошо оплачиваемых молитв за мертвецов. Арнольдисты всю эту мерзость отрицали и призывали к евангельским принципам.
Итак, «внутренники» были слабы (вождь слабоват, были факторы, деструктурирующие их субстаю), заискивали перед независимым и сильным «внешником» («когортой»?) Фридрихом Барбароссой и изо всех сил
Вскоре Барбаросса об этом горько пожалел, потому что через некоторое время оказалось, что уже он должен пресмыкаться перед католической верхушкой (Генри Чарльз Ли. История инквизиции. Т. 1. Гл. II).
Да это же психологическая схема Второй мировой войны! Гитлер должен был бы сдержать свою ненависть к неугодникам, и тогда перед ним открылись бы великие просторы — в том числе, как это ни парадоксально, и во власти тоже.
Гитлер, испытав все прелести этого положения, предпочёл кончить жизнь самоубийством.
Но так ли уж случайно было утопление Барбароссы при переправе? А может, это тоже было самоубийством?
Так что Гитлер, великий маг, долженствующий уметь видеть элементы будущего, вдвойне не случайно выбрал название плана нападения на метанацию.
часть четвёртая
Судьбы в веках и в предречённом будущем
глава двадцать четвёртая
«…Зверь был, и нет его, и явится» (Откр. 17:8). «И зверь, который был и которого нет, есть восьмый, и из числа семи, и пойдёт в погибель» (Откр. 17:11)
Чтобы возрасти, опираясь на понимание всех смысловых слоёв этой главы, её, строго говоря, следует читать только после главы «Неплохо очень иметь три жены?».
Но с другой стороны, и глава «Неплохо очень…» становится понятна только после знакомства со «Зверем…».
Так которую же из этих двух глав следует читать первой?
Никуда не деться: обе.
Ситуация нормальная, даже закономерная: она непременно возникает при каждой попытке выйти из состояния «исполнитель» и достичь Знания — переход с одной даже буквальной ступени на другую также происходит всегда рывком (квантован).
И в остальных главах «Комментариев» многое поначалу не совсем понятно — во всяком случае, на логическом уровне, — пока не будет освоена заключительная глава «КАТАРСИСа-3», «Священная земля Болграда», — как и глава «Зверь…», она тоже чрезвычайно важна. Стоит ли говорить, что и заключительную главу тоже следует читать только после прочтения всех предыдущих.
Кстати, большой вопрос: с которого тома оптимально начинать читать «КАТАРСИС»?.. Первый уж точно желательно читать после третьего. Но третий может быть понятен только после освоения двух предваряющих.
И сказал мне Ангел: чт`о ты дивишься? я скажу тебе тайну жены сей ‹согласно «Откровению», эта «жена» сама великая блудница и для блудниц Великая Мать. — А.М. › и зверя, носящего её…
Зверь, которого ты видел, был и нет его, и выйдет из бездны и пойдёт в погибель…
И я увидел жену, сидящую на звере багряном…
С нею блудодействовали цари земные, и вином её блудодеяния упивались живущие на земле…
Откр. 17:7, 8, 3, 2
Некоторая часть обеих дохристианских массовых иерархий, «внешников» и «внутренников», притянулась к месту Ареста и Распятия. Эти исполнители, не встав на защиту Истины (практически у каждого человека достаточно ресурсов подсознания, чтобы верное поведение в той или иной ситуации если не знать, то чувствовать), тем самым соучаствовали в Преступлении, что не могло не остаться сильнейшей психотравмой как в подсознании самих участвовавших толпарей, так и у их потомков в веках и тысячелетиях.
Психотравмы в исполнителях живут самостоятельной жизнью — в том смысле, что затягивают своих носителей всё глубже и глубже в водоворот невротизма и некрофилии. Совершение преступлений исключительной мерзости обеспечивает вождистское положение не столько их исполнителей индивидуально, сколько их потомков.
Харизматическая сила вождя прямо пропорциональна сумме преступлений — как индивидуальных, так и активизированных из родовой памяти.
Политическая история большей части человечества — борьба отнюдь не идей, как то нам внушают «академики», а типов неврозов (психотипов, субстай), воздымаемые же на транспарантах идеи суть рационализации, выстроенные вокруг корневых преступлений основателей кланов-субстай.
Политическая история — мрак обречённости иерархий на борьбу за первенство.
После Ареста в Гефсимании и Казни преимущество в борьбе за мировое первенство перешло к родам иерархий соучастников Преступления.
В Преступлении участвовали не одни только евреи-«внутренники», как то пытаются представить равно антисемиты и евреи, но и «внешники».
Что и говорить, для полноты осмысления наблюдаемых нами планетарных процессов всемирной истории требуется системный анализ, то есть осмысление участивсех категорий соучастников Ареста и Казни, и не столько даже их самих, сколько всё увеличивающихся орд их потомков.
До преступления Петра в Гефсимании были два основных типа иерархий:
— иерархия «внутренников»: первосвященники-ростовщики, ассоциированные с торговой еврейской диаспорой (среди сопровождавших Иисуса «учеников» она была представлена прежде всего Иудой, понятно, не им одним);
— иерархия «внешников»: прежде всего — спира — когорта, формально управляемая тысяченачальником (не он ли начальник охраны? скорее всего, он), а на самом деле — префектессой (среди учеников Иисуса «внешники» были представлены «меченосцем» Петром, и, по совокупности соображений, не им одним).
А вот Гефсиманские сады покинули ужетри иерархии.
Именно в Гефсимании появился, лучше сказать — народился, а ещё точнее—«вышел из бездны» преступник «нового» в истории человечества психотипа — апостол Пётр (Авторитет, ярчайший некрофил, Вождь, Патриарх, Великий Кормчий, Скала Мудрости, Камень, Мудрый Цензор и т. п.), антихрист.
Новое — чаще всего лишь хорошо забытое старое, даже не всегда видоизмененное.
Интересно, что среди легионеров когорты не нашлось ни одного, кто бы в решающий для Ареста момент решился пролить необходимую для запуска механизма Казни кровь. Следовательно, подавляющей силы некрополя одной префектессы было недостаточно: возможно, совесть, а скорее стыд в форме издревле идущих представлений о воинской чести, помогал легионерам не стать первыми в череде исполнителей величайшего из злодеяний в истории человечества. Необходима была поддержка некрополя первосвященников. Но легионеры когорты были маловосприимчивы к психоэнергетическому влиянию «внутреннической» субстаи.