Понты и волшебство
Шрифт:
Не радовало то, что ворота крепости были закрыты и никого из собравшихся под стенами не пускали внутрь.
Пробиться ближе к воротам нам тоже не удалось, толпа рядом с ними была настолько плотной, что напоминала мне Садовое кольцо в часы пик. Вести о победоносном шествии лорда Келвина по прозвищу Смерть и всей его армии распространились повсеместно, и приспешники Темного Властелина жаждали обрести безопасность за стенами его Цитадели. Они не знали, что у лорда Келвина не хватит ни сил, ни средств, чтобы штурмовать замок.
Не может быть, предположил я, чтобы у крепости были только одни ворота. Но это было так. В течение следующего дня, соблюдая все возможные меры осторожности, мы обошли крепость вокруг и так ничего и не нашли. Если другой вход и был, он был тщательно замаскирован, и о том, чтобы не только открыть его снаружи, а просто найти, не могло быть и речи.
Кимли сутки оставался неподалеку от единственных ворот. По его словам, за весь день их открыли только однажды, из них выехал одинокий всадник и ускакал в сторону гор. Толпа пыталась прорваться внутрь, но была оттеснена стражниками, не брезгующими пустить в ход свои пики. Были жертвы.
Усталые, голодные и почти отчаявшиеся, мы подперли своими спинами и без того прочные стены Цитадели и попытались отдохнуть. И попутно придумать план.
Как нам не хватало сэра Реджи!
Глава двадцатая,
решительная и решающая
Наступил последний день.
Утро последнего дня. Дня, который должен был все решить. Мы по-прежнему были снаружи, а Темный Властелин — внутри, и не было никакого шанса с ним встретиться.
За это время мы пересмотрели и отвергли множество вариантов.
Силовое решение проблемы было исключено. Пять человек не могут штурмовать целую крепость, ведь даже для того, чтобы подобраться к воротам, придется положить не одну тысячу врагов.
Морган мог бы перенести нас через стены по воздуху, но в таком случае Темный Властелин почувствовал бы применение магической энергии в непосредственной близости от своего логова, и мы моментально утратили бы преимущество внезапности. Далее он мог наслать на нас целые орды своих сторонников, короче, смотри вариант первый.
Рыть подкоп было глупо, я понимаю, что Кимли предложил свой вариант исключительно от безысходности.
Тогда я изложил группе свой план. План был простым, отчаянным, наглым и самоубийственным. Очень похожим на планы сэра Реджи. Основывался он только на нахальстве и на знании человеческой и околочеловеческой психологии, которая, как водится, везде одинакова.
Как я и ожидал, план никому не понравился, потому моментально был принят к исполнению. Как сказал Морган, раз уж он сам не ожидал от нас такой наглости, то уж враги наши и подавно.
Лет пять назад какая-то девушка, одна из моих мимолетных подруг, чьи фигуры были похожи одну на другую, как будто всех их клонировали из одной клетки, и чьи имена я забывал на следующее после знакомства утро, подловила меня в довольно веселом настроении и начала пытать:
— Тебя ведь на самом деле Ваней зовут, да?
— Да. Но мне так не нравится.
— А отчество у тебя какое?
— Александрович.
— А фамилия?
— Кораблев.
— Иван Александрович Кораблев, — сказала она, — А почему же тебя все Генычем называют, а?
— Мультфильм про Чебурашку видела?
— Видела.
— Вот меня и зовут в честь крокодила Гены. А сокращенно — Геныч.
— А почему крокодил Гена? Ты такой же добрый, да?
— Нет, — сказал я ей. — Такой же зеленый и зубастый. И весь в пупырышках.
К чему это я?
К тому, что восприятие тебя окружающими определяется тем способом, каким ты себя им подаешь.
Я служил в Российской армии, мои знакомые постарше служили в Советской армии, один мой товарищ служил в израильской армии, а другой три года провел во французском Иностранном легионе. Общаясь с ними достаточно большое количество времени, я сделал вывод, что все армии мира примерно одинаковы и держатся на одних и тех же принципах. Не думаю, что армия Темного Властелина была исключением из этого правила.
Помните старый добрый советский фильм «Офицеры»?
— Ты чего орешь? — спрашивает старый генерал своего внука.
— Я не ору, — спокойно отвечает пацан лет двенадцати. — Я командный голос вырабатываю.
И он прав. Командный голос в армии — это все.
В армии все орут. Орут рядовые, [77] орут сержанты, орут лейтенанты, капитаны, полковники и генералы. Даже маршалы и министры обороны орут. Соответственно, каждый более высокий чин имеет право орать громче своих подчиненных.
77
Вспомните хотя бы один из тех военных парадов, что демонстрируют нам по телевизору в День Победы. «Здравствуйте, товарищи бойцы!» — кричит в микрофон министр обороны. «Здра-аав-аав!», — слышится нечленораздельный ответ.
Но у медали есть и обратная сторона. Чем громче ты орешь, тем выше твой предполагаемый чин, и, если ты достаточно нагл, ты можешь доораться до такой степени, что тебя примут за генерала. А легкие, доложу я вам, у меня здоровые.
Собственно говоря, весь наш план строился исключительно на здоровом молодецком оре.
Орать надо было начать ближе к воротам, потому наша гоп-компания принялась вовсю работать локтями и ногами, прокладывая дорогу к единственному входу в крепость.
— Смотрите, — сказал вдруг Теффас, указывая рукой в сторону гор. — Видите облако пыли на горизонте?
— Да, — сказала моя любимая.
— Нет, — сказали все остальные.
— Это может быть только армия Двенадцати Королевств, — сказал Теффас.
— Или драпающие от нее орки, — сказал Кимли.
— Ты не прав, — сказал Теффас. — Я различаю цвета штандартов.
— Не буду с тобой спорить, лично я и пыли-то не вижу, — сказал гном. — Как бы там ни было, они нам сейчас ничем помочь не могут. А мы им — можем.
— Верно, — сказал я, набирая в легкие воздуху. — А ну, дорогу мне, сукины дети!