Понурый Балтия-джаз
Шрифт:
– Вы поверите в кредит на слово?
Ге-Пе вскинул брови. Он, видимо, давно отвык разговаривать с людьми, у которых не было карманных денег.
– Если это слово ваше, то будем считать, что я получил сполна наличными.
– Благодарю вас, ваше превосходительство...
Я надеялся, что это прозвучало не слишком заискивающе.
– Найдете обратную дорогу, господин Шемякин?
– Под уклон к морю.
Когда я выходил на крыльцо, мне послышалось, что в аквариуме возобновились бои.
Ветер улегся. Лес просветлел. Тучи ушли. Я вспомнил, что полнолуние наступило ещё вчера. Платиновый диск здесь,
– Ночь вурдалаков, - сказал я, спускаясь с крыльца, бойцу на ступенях.
– Счастливого пути, - ответил он вежливо.
Ведь мы стали союзниками.
Входя в лес, я внятно повторил имена двух азериков. Мой обычный метод запоминать труднопроизносимое.
Профессиональное убийство из мести - такая же редкость, как мумии египетских фараонов на Коптевском рынке. Убийство заказывается для предотвращения каких-то действий или разрыва информационной цепочки до того, как возникнет необходимость мстить. И защита жертвы - тогда защита, когда киллера упреждают до выхода на линию огня. Фора у нападающего обычно два хода.
Я представил, как генерал Бахметьев потягивает коньяк в теплом купе экспресса Москва-Минск, пока я тут проваливаюсь, обдирая ноги, сквозь очерствелый наст. Вынашивает честолюбивые планы, а сам, можно считать, мертв с того момента, как киллер, уже сделавший свои два хода, взял заказ.
Я почти видел место, где будет устроен взрыв.
Ближний радиус охраны генерала - это около десяти метров - войдет в зону оперативной ответственности его личных телохранителей. Они будут вести зрительный контроль по секторам и выявлять оружие приборами, а также, если понадобится, закроют телами хозяина.
В среднем радиусе - от десяти до пятидесяти метров - задействуют, вероятно, вспомогательную агентуру офицеров из казенных служб. Их наберут по контрактам на свободное от официальной работы время. Плата почасовая. У агентов наметанный глаз и нюх, их работа называется поисково-профилактическим мероприятием. После покушения они первыми подбегут поглазеть на трупы и раненых. Возможно, кто-то из них снизойдет до вызова скорой помощи.
Дальний радиус - от пятидесяти до трехсот метров - я называю пляжем. На нем по крышам и балконам будут валятся на животах или, когда надоест, перекатившись на бок, снайперы, нанимаемые для контроля точек, возможно пригодных в качестве огневого рубежа. Смотреть на визит и суету вокруг него им скучно. Поглядывая на циферблаты японских часов для космонавтов, они считают дни, остающееся до зарплаты или похода к знакомой продавщице.
И все будут ждать выстрела, а между тем даже сумасшедший не возьмется произвести его с последующим отходом в укрытие в таком городе, как Таллинн. Реальная красная линия на средневековых улицах составляет метров двадцать. От силы тридцать. В центре Таллинна или Риги я не поставил бы на стрелка и копейки. В Пярну - не знаю, но там по заданию Шлайна я не готовил покушение детально, только общую схему и прикидки.
Моя идеология уничтожения генерала Бахметьева совпадала с великими идеями Чико Тургенева.
В апофеозе осознания собственной мудрости, подогретого, ради здорового сна, стаканом коньяка в ночном буфете пансионата, едва открыв дверь в номер, я услышал пошлый окрик своего оператора:
– Где тебя носит, Бэзил?!
Мечты о кровати, на которой валялся - конечно же, не снимая своего кожаного пальто - Ефим Шлайн, рухнули.
– Я с шести часов на ногах. Может, поговорим завтра? Ты поспишь на полу, - сказал я, - хороший коврик, укроешься своим эсэсовским мантелем...
– Тоодо Велле сказал, что ты разыскивал меня весь день.
– Скелетоподобный не лгал. Нужны деньжата. Утром нам, то есть тебе, предстоит раскошелиться на пять тысяч. К несчастью, не крон.
– Что-о-о?
– Я так и знал, у тебя ни копейки. Значит, я правильно все решил для себя заранее. Тебе передавали, что я завтра... нет, уже сегодня уезжаю?
– Передал Дубровин. Ты и его достал. И эту Марту Воинову. И я, зная твое чудовищное хамство и безответственность, поверил, что ты уезжаешь. Если ещё не уехал. Потому и примчался.
– Белогвардейское хамство, - подсказал я.
– Следи, пожалуйста, за точностью формулировок.
Он вскочил и побежал в ванную открывать краны. Он все ещё считал, что шум воды глушит возможное подслушивание. Безошибочный признак, кто в какую эпоху заканчивал лесные спецшколы. Неужели у них не устраивают курсов усовершенствования?
Я уселся на письменный стол. На нем приходилось держаться прямо, и это отгоняло сонливость.
– Новости тревожные, - сказал Шлайн, повисая волосатыми ручищами на двери ванной.
– Департамент полиции с середины дня приведен в состояние тревожной готовности. Ночью проводится прочесывание подозрительных квартир и гостиниц. Дубровин побывал в департаменте во второй половине дня. Эстонцы имеют свои сигналы, но не говорят откуда. Или Дубровин так выставляет дело... После убийства Кристаповича и высылки Андреева отношения с местными почти разладились...
Кристапович был московской палочкой-выручалочкой в Таллинне. Выпускник высшей школы КГБ после объявления эстонской независимости получил пост генерального директора таможенного департамента. Первая удачная операция перехват в Таллиннском порту контрабандной партии оружия Ижевского механического завода - стала для него и последней. Кристаповичу вручили уведомление об отставке. Нельзя так уж истово веровать в святые идеи, даже если это идея национальной независимости. Религии сильны именно ересями. В природе тоже, как известно, дистиллированная вода не встречается. Наивный Кристапович встал с раскинутыми руками поперек магистральной дороги всеобщего обогащения, уходящего далеко за национальные границы. И, собираясь глотнуть бочкового, получил среди бела дня пулю в горло...
– Да ладно, - сказал я.
– Не будем гнать пену. Исполнитель прибыл в город минувшим утром. Если предоплата состоится, предположим, завтра утром, днем меня повезут на смотрины. Специалиста зовут Чико Тургенев. Думаю, имя тебе ничего не говорит.
Ефим пробежался мелкими шажками от ванной к балконной двери и обратно, стряхивая на ковре, в том месте, где мы сидели позавчера с Мариной, комки грязи с сапог. Он свернул к письменному столу, придвинулся впритык, полы мокрого пальто из свиной кожи коснулись моих колен. Я едва сдерживался, чтобы не оттолкнуть его. Мы только раз в жизни обменялись рукопожатием сто лет назад на встрече в советском консульстве в Бангкоке, и оно носило протокольный характер. После этого рекордно короткая дистанция между нами равнялась длине конверта, в котором Ефим передавал мне чек или наличные.