Попаданцы в стране царя Петра

Белоус Олег Геннадиевич

– Да солнышко, – откликнулся торопливо, поднося телефон к уху, Александр.

– Привет – нежной мелодией прозвучал в ушах девичий голосок. Лицо парня расплылось в широкой улыбке, сделавшей его на мгновение похожим на артиста Галкина.

– Здравствуй солнышко, – ласково ответил парень, предусмотрительно отодвинул трубку подальше и, пока горел зеленый свет, перебежал дорогу. Солнце начало припекать. Жарковато, подумал Александр и торопливо расстегнул верхнюю пуговицу бушлата. Дальше начинался квартал разнокалиберных частных домов, среди них башенным шпилем торчало трехэтажное здание пожарки.

Женщины любят говорить много и, в этом смысле Оленька была типичнейшей из представителей евиного племени. При всех ее внешних весьма выдающихся достоинствах, сразу пленивших юного лейтенанта,

болтала она столько, что этим парня, влюбленного в нее словно мальчишка, доводила до белого каления. Впрочем, перечень ее достоинств не ограничивался лишь роскошной внешностью, она была скромна и имела тот истинный житейский ум, который более важен для женщины, чем внешняя образованность и начитанность. Оленька тараторила не останавливаясь, торопясь вывалить на парня всю ту обширную информацию, которую она узнала, пообщавшись с утра с многочисленными подругами. Александр слушал ее невнимательно, он давно привык к маленьким недостаткам подруги. Внезапно что-то его насторожило, он слегка нахмурился.

– Повтори, пожалуйста, что ты сейчас сказала, тут машина проехала, я не услышал, – попросил он.

– Вот опять не слушаешь меня, а обещал! – капризным голосом произнесла девушка. Александру так и представилось, как она обиженно надула пухлые губки, которые он так любил целовать.

– Нет-нет, – запротестовал он, – это машина проехала!

– Ладно, – смилостивилась девушка, – подружка Аня, ну ты помнишь, я ее тебе показывала?

– Да-Да, Оленька, – поспешно подтвердил Александр, продолжая быстрым шагом идти в часть. Хотя, честно говоря, он не помнил никакой Ани.

– Так вот, она работает в приемном отделении больницы медсестрой и под утро к ним привезли женщину, раненную настоящей стрелой в живот! Ты представляешь? Ей сделали операцию, сейчас она уже в реанимации и у нее благоприятный прогноз! А еще скорая поехала в Ключевку, это за горкой, там уже район, а дорога вдруг исчезла, был асфальт и вдруг сразу поле. Куда она делась? Ты представляешь? – продолжала тараторить подруга.

То, что прежде было лишь неясным подозрением, внезапно приняло ясные очертания и четко выступило в его сознании как факт, отрицать который невозможно. Ошеломленный фантастической догадкой, Александр внезапно остановился, не доходя всего пары шагов до дверей КПП.

– Товарищ лейтенант! – громко выкрикнул дежурный по КПП, – тревога! Посыльный к Вам уже убежал!

Рука с телефоном упала вниз, Александр тихонько выпустил воздух меж зубов и уставился ошарашенным взглядом на дежурного по КПП. Видимо в облике лейтенанта читалось что-то такое, от чего лицо вышедшего дожидаться командира части дежурного удивленно вытянулось. Все сходилось! Всем странностям сегодняшнего утра появилось пусть фантастическое, но логичное объяснение. А он в мае собирался в отпуск навестить родителей. Мать так ждала его. Он почувствовал, как по спине пробежал холодок…

К утру, после напряженной работы аварийных бригад, электричество подали в последние городские районы, но связь с кем-либо за пределами города так и не восстановилась. Аэродром встал, не связаться с метеослужбой, ни с соседними аэродромами, не говоря о командовании, так и не удалось. Если бы не остовавшийся в пределах нормы радиационный фон и, отсутствие иных, хорошо знакомых военным признаков ядерного нападения, то командиры городских частей решили бы, что началась война. Но ничего это не было, поэтому они терялись в догадках. Лишь к утру начальник гарнизона на свой страх и риск, распорядился поднять воинские части по тревоге. С утра по городу поползли нелепые, но полные жути слухи, один фантастичнее другого. Мало того, что отсутствовали телевидение и интернет, так и попытки связаться по телефону с кем-либо за пределами города оказались безуспешными. А когда междугородные автобусы вернулись обратно на вокзал, так как шоссе исчезло с лица земли, а железнодорожные пути оказались разобраны, город забурлил. Записные сплетники сходили с ума в попытке разумно объяснить произошедшее.

К обеду на тротуаре перед зданием администрацией города собралась разношерстная толпа, большую часть ее составили люди в возрасте или самого экзотического для провинции вида. Развернув яркие самодельные плакаты, они шумно требовали, чтобы глава города вышел и разъяснил землякам, что за безобразия творятся вокруг. Есть такая категория людей, которая во всем видит лишь плохое. Если строится завод, то для них он источник экологических проблем. А если что-то происходит, то всегда виновата власть.

– Соловьев! Выходи! – громогласно скандировал в мегафон странного вида потасканный субъект в облезлой курточке. Нестройными голосами его поддерживала собравшаяся вокруг возбужденная толпа. Стоящие у входа в администрацию полицейские усиленно делали вид, что события их не касаются, это, не мешало им отгонять слишком приблизившихся к дверям демонстрантов.

А глава города, Виктор Александрович Соловьев, в это время стоял у окна собственного кабинета и с высоты второго этажа молча рассматривал входившую в азарт толпу. От его обычной невозмутимости не осталось и следа. Время от времени по его правильной формы лицу пробегало выражение надежды, тут же сменявшееся обычным хмурым выражением. Тогда он задумчиво почесывал до синевы выбритый широкий, характерный для людей волевых и властных, подбородок. Большинство из собравшихся внизу людей он знал лично, город небольшой и, все записные бузотеры наперечет. Подождут, подумал он и, цинично улыбнулся. Администратор он был многоопытный, уже отруководивший городом один срок, затем с треском проигравший муниципальные выборы. Земляки не простили ему алчность и множество квартир, записанных на родственников. Тогда он затаил в сердце жгучую обиду и желание реванша. Но город он по-своему любил, воспринимая его продолжением участка вокруг собственного коттеджа и желал его обиходить наилучшим образом. Новый глава оказался слабым хозяйственником, что сразу-же отразилось на жизни города. Дождавшись новых выборов, Виктор Александрович сумел триумфально вернуться во власть. Горожане помнили все, в том числе и то, что он жесткий и деятельный руководитель, способный наладить жизнь в городе и на это раз проголосовали за него.

Солнце едва успело окончательно прогнать утренние сумерки, когда Виктор Александрович как обычно, за час до начала рабочего времени, приехал в администрацию. Открывший дверь охранник, возрастом слегка за шестьдесят, вид имел довольно помятый и подозрительный. Виктор Александрович на секунду остановился напротив, от охранника спиртным не пахло. Ладно, прощаю, подумал он, и по старой привычке перед объездом городских улиц зашел в собственный кабинет.

Едва он переступил порог, зазвенел телефон. Все началось с ночного обрыва питающей город линии ЛЭП, из-за чего автоматика переключилась на электроснабжение от городской электростанции. Звонили все, начиная от дежурных до руководителей вокзалов. На него обрушился настоящий вал информации о таинственных событиях, происходивших вокруг города. Вначале он не поверил, даже разозлился, но сообщений было слишком много, и он задумался. А после известия, что за городом женщину ранили стрелой, глаза у него полезли на лоб. Рационального объяснения таинственным событиям он не видел, пока, сопоставив все известные ему факты, не пришел к невероятному, но объяснявшему все, выводу. Он отменил утреннюю поездку, чем облегчил жизнь многочисленным коммунальным организациям города, с них он при каждом удобном случае спрашивал так, что только дым стоял столбом и позвонил полковнику Гришаеву, командиру вертолетного отряда. Тот, взволнованным голосом сообщил, что пропала связь с соседними аэродромами и военным командованием. Соловьев попросил его послать вертушку облететь окрестности города и разведать обстановку в районе областного центра. А секретариату поручил собрать актив города особенно военных и правоохранителей.

– Дзинь! – оглушительно прозвенел в тишине телефон, заставив вздрогнуть и ощутить ледяной озноб. Он повернулся, несколько секунд со странным выражением лица смотрел на телефонную трубку, затем подошел к столу, поднял ее.

– Да, – он замолчал, слушая невидимого собеседника, – Понял! Благодарю!

Опустившись на кресло, он задумался, лицо его приняло странное выражение. Восторг и ужас, один за другим пробегали по нему. Наконец он решился, тщательно подравнял и так аккуратно сложенные на столе документы и вышел из кабинета.