Попаданец на гражданской. Гепталогия
Шрифт:
Однако боем со стороны белых управляла уже умелая рука. Орудийный огонь был немедленно перенаправлен, стреляли шрапнелью и гранатами вперемешку. Правее выскочила из-за леса казачья лава, растянулась и, склонив пики и сверкая шашками, с устрашающим гиканьем устремилась в атаку. Левый фланг красных был смят за минуту, началась безжалостная рубка.
Это стало последней соломинкой, той, которая по пословице, надломила хребет верблюда. Красные начали отступать обратно в тайгу, втягиваясь змеей. Казаки их не преследовали, а занялись своим любимым делом — сбором трофеев. Мейбом хотел отдать приказ о
— А вот контратаковать не надо, Федор Федорович. Пусть отойдут, перегруппируются. И попробуют еще раз. Грабли на то и существуют…
— Для дураков инструмент сей наипервейший! — Молодой голос вклинился, и его Федор узнал сразу. Старый сослуживец со времен занятия Казани в 1918 г., ставший недавно генерал-майором. А вот Мейбом так и был эти два года гражданской войны всего лишь капитаном, категорически отказываясь от производства в следующие чины. Только монарх имел на это право, на его взгляд, но, придерживаясь принципов, сам Федор Федорович понимал, что чин генерала стал для него недосягаемой мечтой.
Обернувшись, он подчеркнуто почтительно козырнул двум генералам, с которыми был давно знаком, с Волги, когда там воевали под красной тряпкой КОМУЧа, та еще была эсеровская говорильня. Каппель был тогда подполковником, а они с Сахаровым капитанами. Вспомнил, и тут же резануло по душе — только сейчас Федор разглядел, что на генеральских погонах Владимира Оскаровича не три привычные звездочки, а две.
Можно было подумать, что с плеч они одновременно отвалились, только почему тогда Сахаров перед ним стоит в пустых полковничьих погонах на потрепанной шинели, а не в своих, с зигзагами.
Увидев ошеломленный взгляд Мейбома, взирающего в растерянности на их погоны, Каппель и Сахаров раскатисто рассмеялись. И со смешком командующий корпусом проговорил:
— Сибирское правительство постановило вернуться к императорскому чинопроизводству. А потому офицерам, сражающимся с большевиками с 18-го года, но только в боевых частях, дано ускоренное производство на два чина за отличие, полковникам и генералам на один чин, но при наличии предшествующего производства в этот чин. Это решение уже одобрено его величеством, государем Михаилом Александровичем.
Последняя фраза адресовалась лично Мейбому — Каппель прекрасно знал, как тот относится к «колчаковской выпечке», и тем более к чинам времен приснопамятной эсеровщины, не к ночи будь она упомянута.
— Так что держите новые погоны, Федор Федорович. — Генерал достал из кармана пару полковничьих погон.
— Мои, сам недавно их носил. Они вами давно заслужены, а потому вручаю вам их от имени его величества.
Мейбом совершенно растерялся, а ведь такого с ним никогда еще не было, в любом бою он действовал с чрезвычайным хладнокровием. А потому он смог вымолвить совсем неуставное:
— Рад стараться, ваше превосходительство!
— Да, полноте, Федор Федорович, мы друг друга давно знаем, — Каппель огляделся по сторонам, но рядом с ними никого не было — офицеры и солдаты приводили вырытые в снегу окопы в порядок и, глухо ругаясь сквозь зубы, подсчитывали оставшийся боекомплект.
— Контратаковать без патронов — безумие. Только потери напрасные. Но положение резко
Каппель остановился, и пристально посмотрел на капитана. Тот понял, что сейчас услышит нечто важное, и не ошибся.
— Смотрите, Федор Федорович, с запада на восток есть только две параллельных дороги. Вдоль железнодорожной магистрали, где отступала 2-я армия, и переселенческий тракт, по которому отходили наши части. А также множество дорог, которые идут от сел к станциям. Получается своеобразная «лестница». — Генерал носком сапога изобразил на снегу нечто подобное.
— Красные далеко зарвались, у них потери в живой силе, нехватка боеприпасов — тылы ведь отстали. И вот что получается. Их 30-я дивизия полностью уничтожена под Ачинском нашим первым корпусом генерала Молчанова, ее начдив Лапин убит, — Каппель ткнул в самый конец верхней длинной направляющей. Потом коснулся противоположного конца и пояснил:
— Ижевцы и воткинцы сейчас идут сюда, на станцию Боготол, полсотни верст вперед. Оставляют сильные заслоны из пехоты и казаков на всех станциях, полностью перекрывая поперечные дороги. И как вы думаете, капитан, что произойдет в самые ближайшие дни?
— Красные окажутся в окружении, — Мейбому все стало ясно. Он восхитился дерзким замыслом. — Рокадные пути к магистрали закрыты, в тылу ижевцы, а с этой стороны тракта ударим мы. А их 35-я дивизия истратила в бесплодных атаках на Назарово последние патроны и понесла потери. Отступать некуда — с юга непроходимая тайга. Можно только рассеяться…
— Вы верно оцениваете положение, Федор Федорович. А потому ваш батальон завтра пойдет вперед, в авангарде корпуса. Это наша единственная кадровая часть, прежняя, ведь все остальные батальоны новые, сводные из бригад и даже дивизий. А потому дерзайте, полковник Мейбом!
Иркутск
В просторных краснокирпичных казармах, где размещались китайцы из 1-го Маньчжурского стрелкового батальона с приданной штрафной ротой, Ефим Георгиевич ощутил дуновение того старого, почти потерянного мира. Главных революционных примет — вони от загаженных полов и густого махорочного дыма — не ощущалось и в помине. Что и говорить, бывший «семеновский» генерал Скипетров свое дело знал туго, и поставленный командовать всей этой разношерстной сволочью — наемной китайской и разгильдяйской русской — сумел навести порядок, пусть и драконовскими мерами.
Именно эти его действия вызвали инспекцию правительства — сам Вологодский, по жалобе министра внутренних дел Яковлева, прибыл в казармы, приказав явиться и Сычеву как военному министру.
Однако Петр Васильевич, вначале недовольно морщившийся, глядя на трупы казненных дезертиров, получив необходимые разъяснения от военного юриста, признал действия Скипетрова обоснованными, ведь лица, объявленные в проскрипционных списках, могут быть казнены за малейшие преступления, коим безусловно является дезертирство и противодействие начальству, без суда и следствия, по приказу командира.