Попаданец на гражданской. Гепталогия
Шрифт:
— Да. Просто у нас мало солдат, и терять мы их не можем. А потому…
— «Сычам» армию вы не доверите. Прошу простить меня за бесцеремонность. Я сейчас подумал об одном — смогу ли я так воевать?
— Вы сможете, генерал. Но только вы, и никто другой. Есть в вас искра, и талант есть. Я видел, как вы занимались с казаками и егерями. А потому скажу вам честно — раньше я хотел использовать только ваше имя, но за эти дни убедился, что вы любите военное дело. И любите учиться. А потому доверяю вам свои войска — я их сам учил, берегите их. Это
Арчегов горько усмехнулся и закурил очередную папиросу, привычно смяв картонный мундштук. Во рту от табака горчило — эти две недели он смолил папиросы, что паровоз уголь. Но накуриться никак не мог, постоянный стресс выматывал его, опустошал без остатка. На секунду он вспомнил мягкое и податливое тело жены, ее ласковые руки, он жаждал хоть на миг преклонить голову к ее груди и хоть немного отдохнуть. И тут же взял себя в руки — если его, двухжильного, выматывал навязанный им же самим ритм работы, то каково другим.
Келлер смотрел на полковника с отцовской хитринкой — сейчас он был уверен в том, что знает, о чем думает этот видавший виды и умный генерал. Да, генерал, так он называл его даже мысленно. И такая детская улыбка была на лице Арчегова в ту секунду, мечтательная, а ведь так только думают о жене и детях, но скорее именно о жене. А ведь командующий еще молод, очень молод…
Красноярск
— Сеня, так он такой же, как ты со Шмайсером, пришелец из будущего. — Михаил Александрович порывисто встал из кресла и прошелся по комнате. Возбужденно потер руки и потянулся к раскрытой пачке папирос.
У Фомина от удивления выгнулись брови — ведь Мики стал почти некурящим, и лишь в моменты радостного возбуждения мог засмолить папиросу. А тут взяли Красноярск, выбили проход на восток, захватили богатые трофеи, включая несколько миллионов нужных как воздух патронов, а на его вечно хмуром лице не было даже подобия улыбки. А стоило объяснить, в чем суть ППС-43, как императора будто подменили.
— И еще одно, Мики, — осторожно сказал Фомин. — Я догадываюсь, как этот незнакомец попал в тело Арчегова. Он, скажем так, не самозванец, а реальное лицо, правда, с совершенно иной «начинкой».
— Я понимаю, — Михаил в одно мгновение стал серьезным. Взгляд впился в друга, требуя объяснений.
— Тут еще один момент, мы со Шмайсером сломали головы, — Семен Федотович протянул листок той интригующей телеграммы. Император взял ее и стал негромко читать обведенное место.
— «К лету будет налажено производство „АКМ“ и „РПК“ под японский патрон 6,5/50». — Михаил поднял на генерала глаза и сказал: — Мне понятно про патрон, ведь винтовочный, к «арисакам». Указаны калибр
— И мне хотелось бы знать!
— Ну, вы хоть разобрались, что это за оружие?
— Мозговали, Мики, почти час. И пришли к следующим соображениям. Вначале я предложил вариант — автомат конструкции «М». Фамилий на эту букву превеликое множество. С ручным пулеметом то же самое, но тогда почему не указана буквой фамилия конструктора. Обслюнявили мои соображения и пришли к выводу, что они ошибочны, за исключением букв, обозначающих тип оружия. То есть автомат или ручной пулемет.
— Логично. Я думаю, тут вы правы. — Михаил в задумчивости почесал пальцем переносицу.
— И тут Шмайсера осенило. Патрон один, но и тип оружия может быть один. И конструктор один. Только пулемет, в отличие от автомата, имеет сошки для удобства стрельбы, длинный ствол и большую емкость магазина. Ведь ленточное питание для ручного пулемета не подходит.
— Так, так…
— А потому «К» есть фамилия оружейника!
— А что тогда «М»?
— Модернизированный вариант, — Фомин чуть хмыкнул, глядя на задумчивое лицо друга.
— А тогда почему пулемет не модернизировали?
— Резонный вопрос. Мы также им задались и прикинули варианты. Я тебе рассказывал об унификации оружия?! Может быть, их сделали похожими, допустим прикладами. Но с пулемета стреляют с упора, с сошек. А потому приклад к АК не подошел. Или вместо деревянного приклада, автомат модернизировали и снабдили складным металлическим, как у ППС. Тот намного удобнее, и можно стрелять с рук очередями.
— Молодцы вы у меня! — Михаил возбужденно привстал, затушил окурок в пепельнице, и тут же потянулся за новой папиросой. Однако закурить не успел — дверь отворилась и в комнату вошел генерал Войцеховский.
— Простите, ваше величество! Но новости безотлагательные!
— Что случилось в городе? — вскинулся Михаил Александрович.
— Телеграмма от Каппеля или Молчанова? — тут же спросил Фомин. Таким расстроенным он Сергея Николаевича еще не видел.
— Я только что говорил по телеграфу с Черемхово, с полковником Арчеговым. В Иркутске эсеры перешли к террору. Убит министр внутренних дел Яковлев, ранены председатель правительства и военный министр. Генерал Сычев, по всей видимости, тяжело, так как сложил с себя должность. Военным министром назначен полковник Арчегов, оставаясь при этом командующим армией.
Войцеховский говорил напряженно, но при слове «полковник», Фомин уловил некоторые нотки сарказма. Он искоса глянул на Михаила, стремясь понять, уловил ли тот эту неуместную язвительность.
— Новый военный министр, с одобрения правительства, приказывает немедленно произвести массовые аресты эсеров, их партия объявлена вне закона. И взять подписку. Кроме эсеров черновского толка — тех немедленно предать военно-полевому суду. Участникам мятежей и террористам никакого снисхождения. Приказ адресован коменданту города.